1/3
© РИА Новости |
- 06/10/2011("",)
- 06/10/2011("", )
- 15/06/2011 ("", )
- Видео:
- Фото:
- Видео:
- Фото:
- Видео:
- Фото:
:8
07/06/2012
До Зимней Олимпиады в Сочи остается два года, в связи с чем правозащитники опасаются «эскалации насилия, а также усиления репрессий и злоупотреблений со стороны служб безопасности» в Чечне по предлогом борьбы с терроризмом в этой небольшой кавказской республике, где жизнь только кажется нормальной.
Чечня расположена на самом юго-западе России между Каспийским и Черным морем. На востоке она граничит с Дагестаном, на западе - Ингушетией и Северной Осетией, на юге - с Грузией. Эта небольшая республика, которая еще с XVII века сопротивлялась российской колонизации региона, испытала на себе жестокие репрессии во время двух последних вооруженных конфликтов (с 1994 по 1996 год и в 1999 году) между федеральными войсками и мятежными формированиями. Сегодня она создает видимость нормальной жизни и процветания под руководством протеже Путина Рамзана Кадырова.
От видимости…
Первым признаком этой нормальной жизни и процветания является новая автомагистраль (подобного в соседней Ингушетии не встретить), которая ведет от ингушской «границы» к столице Чечни. Второй момент - это ускоренное восстановление Грозного. В 2004 году разрушенный обстрелами город напоминал груду руин. Сегодня мы видим цветочные клумбы вдоль дорог, центральный рынок с бутиками дорогих брендов, современный концертный зал, великолепный стадион, восемь небоскребов, где находятся деловой центр и престижное жилье (еще в 2006 году воду во многие дома приходилось каждый день завозить в цистернах), отремонтированные дороги и аэропорт – все создает в городе атмосферу спокойной жизни. Многие чеченцы рады достигнутому и восхищаются своим президентом, которого боятся и уважают больше чем любого другого лидера региона.
В Грозном любят отмечать памятные даты: например, годовщину смерти убитого в мае 2004 года чеченскими сепаратистами президента Ахмада Кадырова (отец Рамзана) или 35-летине нынешнего президента, которое по удачному стечению обстоятельств совпадает с днем города. В этом году Рамзан Кадыров пригласил к себе на праздник знаменитостей международного уровня: Жана-Клода Ван Дамма, Шакиру, Еву Мендес и Кевина Костнера.
… к реальности
Как бы то ни было, за этим красивым фасадом скрывается совсем иная действительность. Если взглянуть на экономику, то мы увидим бедность, почти что 40% безработицу (особенно среди молодежи), организованную преступность и огромное количество ходящего по республике оружия – наследие двух последних войн и источник немалых доходов от контрабанды, шантажа и «крышевания».
Реальное положение дел в политике заключается в том, что Чечня – это в высшей степени тоталитарное государство. Рамзан Кадыров здесь непререкаемый лидер (развешанные по всей столице гигантские портреты президента напоминают об этом прохожим), который опирается на систему кланов и лично верных ему людей без какой-либо связи с институтами российского государства. Тем не менее, своей должностью Кадыров обязан лишь убежденности Кремля в том, что лишь он один способен удержать республику от хаоса и гражданской войны. После пяти лет кровопролитной борьбы с чеченскими сепаратистами и мирными жителями под предлогом контртеррористических операций Путин в 2004 году вывел из Чечни 75% находившихся там 100 000 военнослужащих федеральных войск и доверил поддержание порядка Кадырову. Кадыров воспользовался этим, чтобы подавить любые возможные протесты. Он пошел в наступление на ваххабизм, но параллельно с этим начал исламизацию во имя уважения чеченских традиций.
Некоторые официально действовавшие в республике федеральные законы были заменены серией постановлений чеченского лидера, которые тот озвучил во время телевизионных выступлений. Так, например, он считает, что женщины обязательно должны носить платок, поддерживает многоженство и кровную месть, утверждает, что жена должна подчиняться мужу, так как является его собственностью. Угнетение женщин пока что не приняло особенно острой формы, судя по нередко встречающимся на улицах города девушкам в футболках и на высоких каблуках. Тем не менее, отчеты местных и международных неправительственных организаций позволяют в полной мере оценить степень физического и психологического домашнего насилия, которому подвергаются многие женщины. (1)
В республике утвердился порядок, который эффективно и жестоко поддерживают верные Кадырову полицейские силы почти в 25 000 человек. В обмен Москва выделяет ему щедрые субсидии: речь идет о 90% чеченского бюджета, то есть почти 250 миллиардах рублей в 2011 году. Эти деньги подпитывают огромный коррупционный механизм. Официально они предназначены для выплаты компенсации сотням тысяч жителей республики за их разрушенные в ходе двух последних войн дома и помощи в поиске альтернатив баракам и коммунальным квартирам, где им приходится ютиться. На самом деле можно считать большой удачей, если пострадавшим выплатят хоть часть этих денег. Кроме того, если они не хотят проблем с полицейскими, им нужно перечислить от 30% до 50% в фонд Кадырова, который напрямую финансирует приближенных президента.
Похищения и незаконные аресты людей, которых зачастую выбирают совершенно случайным образом, во имя борьбы с терроризмом приводят к жертвам среди невиновных мирных жителей: нередко речь идет о семьях предполагаемых террористов, журналистах и правозащитниках. Таким образом, Кадыров выполняет свою контртеррористическую квоту. Операции обычно проводят люди в масках без формы или знаков отличия, которые перемещаются на автомобилях со снятыми номерами. Все это серьезно затрудняет поиск доказательств.
По информации российской правозащитной организации «Мемориал», с 2000 года в Чечне похитили 3500 человек. Далее жертв обычно пытали (родственникам не удавалось узнать никаких новостей в среднем около недели), в результате чего они подписывали ложные признания в террористической деятельности и называли имена других людей, которые в свою очередь подвергались тем же истязаниям (побои и электрошок) и называли новые имена. Власти нередко фальсифицируют доказательства, подбрасывая взрывчатку или другой компрометирующий материал (например, наркотики) в дома или имущество (сумки, одежду…) жертв. Более того, чтобы укрепить атмосферу всеобщего страха, власти создали систему коллективного наказания: они сжигают дома родственников или друзей предполагаемых исламистов.
Чего ждать от местных и федеральных институтов?
Так что же делать, обратиться в суд? В действительности он расписался в собственной беспомощности и неспособности приструнить местные и федеральные структуры, которые несут ответственность за злоупотребление властью. Нарушения прав человека никак не расследуются, что приводит к полнейшей безнаказанности виновных. Такая ситуация объясняется повальной коррупцией, а также нежеланием властей сотрудничать с прокуратурой и судами. Следственный процесс топчется на месте или вообще прерывается, когда под прицелом оказываются сотрудники сил безопасности. Подозреваемые не реагируют на повестки в суд. Свидетелей, родственников и друзей жертв не опрашивают, а в случае необходимости на них оказывают давление и грозят им расправой. Случай сотрудницы Датского совета по беженцам Заремы Гайсановой прекрасно иллюстрирует эту систему. Зарема была похищена в Грозном в октябре 2009 года, однако ее до сих пор не нашли. Следователи не опросили ни одного свидетеля, и дело по сей день не сдвинулось с мертвой точки.
Так, может быть, стоит обратиться к неправительственным организациям? Положение российских правозащитников в Чечне чрезвычайно сложное и сопряжено с немалым риском. Отметим лишь самые известные из связанных с этой республикой дел: убийство журналистки Анны Политковской в 2006 году, адвоката и правозащитника Станислава Маркелова, журналистики Анастасии Бабуровой и Натальи Эстемировой из «Мемориала» (Кадыров напрямую угрожал ей на одной из встреч) в 2009 году. Последовавшие за убийствами исчезновения сотрудников других неправительственных организаций посеяли страх в правозащитном сообществе. В 2009 году «Мемориал» на полгода закрыл свое представительство в Грозном, однако с тех пор все же осторожно продолжил работу. Эта осторожность очень важна, так как власти все чаще обвиняют некоторых представителей неправительственных организаций в сотрудничестве с террористами и вешают на них ярлык «враг государства». Подобные обвинения преследуют двойную цель: запугать правозащитников и оттолкнуть жертв правонарушений от
обращения в эти организации из страха подозрений в сговоре с террористами.
Возможно, стоит надеяться на изменение политики Путина? Во время своего президентского срока Дмитрий Медведев говорил о необходимости политики развития Северного Кавказа. Главным архитектором стратеги социально-экономического развития региона должен стать Александр Хлопонин, которого в 2010 году назначили вице-премьером и полномочным представителем президента России на Северном Кавказе. Тем не менее, до сих пор в свет так и не вышел ни один жизнеспособный экономический проект или план модернизации политической системы. Отсутствует также и политика по борьбе с коррупцией и контролю за расходованием выделенных из федерального центра средств.
Тем не менее, отметим важный момент, который может привести к изменениям в долгосрочной перспективе, так как ставит перед Путиным дилемму: речь идет о подъеме антикавказских настроений среди российского населения. Это чувство подпитывают новые теракты на всей территории страны, растраченные Кадыровым колоссальные суммы и его показное богатство (дорогие автомобили, частый зоопарк и скаковые лошади). Кампания «Хватит кормить Кавказ», которую начал знаменитый блогер и борец с коррупцией Алексей Навальный, стала одним из проявлений народного гнева. Серьезные проблемы с инфраструктурой существуют и в других регионах, которые, таким образом, считают себя обделенными. Некоторые даже требуют исключить Чечню из состава России. Как следует из недавно проведенного в Левада-Центром опроса, более 51% населения страны были бы не против такого пересмотра границ.
Как бы то ни было, изменение политического курса Кремля кажется маловероятным в обозримом будущем. Приближение намеченных на 2014 год Зимних Олимпийских игр в Сочи (час езды на машине до западной границы Северного Кавказа) осложняет ситуацию. Эти игры имеют большое значение для престижа Путина: они символизируют не только современную Россию, которая занимает положенное ей место среди ведущих мировых держав, но и нормализацию положения на Северном Кавказе. Теракт на олимпийских объектах может серьезно ослабить позиции президента. Таким образом, правозащитные организации опасаются эскалации насилия, а также усиления репрессий и злоупотреблений со стороны служб безопасности, которые будут пытаться продемонстрировать свою «эффективность», рискуя тем самым дать новый толчок для действий вооруженных группировок. Некоторые эксперты по Кавказу предполагают, что власти будут пытаться разделить различные группы мятежников, предлагая им взятки. Успех подобной стратегии вызывает сомнения.
Что может сделать международное сообщество?
Единственная инстанция, которая в обозримой перспективе может хоть как-то повлиять на Россию, это Европейский суд по правам человека. Суд выносил решения по огромному количеству дел на Северном Кавказе. С 1999 года по декабрь 2011 года в Страсбург было передано 320 дел о серьезных нарушениях прав человека в регионе, почти 200 из которых касались контртеррористических операций (60% исчезновений) в Чечне. В большинстве случаев суд признал Россию виновной в несоблюдении статей 2 (право на жизнь), 3 (запрещение пыток), 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Европейской конвенции о защите прав человека. Решения суда свидетельствуют о серьезности и частоте нарушений прав человека в Чечне и оказывают существенную психологическую поддержку пострадавшим через признание пережитой ими несправедливости.
В то же время эффективность работы суда ограничивается двумя факторами. С одной стороны, это нежелание России наказывать виновных, несмотря на приговор европейского суда. Его недавнее решение по делу «Бексултанова против России» прекрасно иллюстрирует это отношение. В октябре 2004 года в доме Аминат Бексултановой появился сотрудник отряда милиции особого назначения и попросил ее сына Тимура пройти с ним в отделение, чтобы проверить информацию о его связях с террористическими организациями. С того дня Тимура больше не видели. ЕСПЧ приговорил Россию к выплате Бексултановой 60 000 евро морального ущерба и 3000 евро за судебные издержки, а также обязал ее продолжить расследование. Власти ограничились компенсацией, однако так и не начали следствие, подтвердив тем самым безнаказанность виновных (2).
По официальным заявлениям, российская власть считает своим приоритетом исполнение решений европейского суда по Чечне и принимает для этого целый ряд мер. В 2010 году она создала специальные комитеты, которым поручено информировать пострадавших и их родственников о ходе расследования. Пока что хоть сколько-нибудь заметных результатов это не дало, и настоящую следственную работу ведут лишь «мобильные группы» неправительственной организации «Комитет против пыток», которая уже успела навлечь на себя недовольство властей.
С другой стороны, длительность процедуры тоже представляет проблему. В ЕСПЧ обращаются только после всех национальных инстанций, и у того уходит около четырех лет на принятие решения. Это объясняет тот факт, что сегодня большая часть рассматриваемых в суде дел по Чечне датируется войнами 1994 и 1999 годов. Разбирательство всех этих случаев затрудняет и отказ федеральных властей предоставить доступ к архивам действовавших в Чечне в тот момент военных подразделений.
Тем не менее, в прошлом году суд перешел к более радикальным мерам: он впервые решил провести «экстренную процедуру» (статья 39) по делам о нарушении прав человека в Чечне. Речь идет о Тамерлане Сулейманове, которого в мае 2011 года увезли в неизвестном направлении сотрудники спецслужб, и Исламе Умарпашаеве, которого четыре месяца продержали в подвале отделения милиции без предъявления каких-либо обвинений (он был вынужден отпустить бороду, что по задумке мучителей делало его похожим на радикального исламиста). ЕСПЧ смог не только оперативно вмешаться, но и добиться освобождения Умарпашаева. Остается надеяться, что в будущем европейский суд будет чаще использовать эту процедуру и сможет повлиять на Россию по самым последним случаям нарушений, когда еще есть шансы обнаружить жертв живыми.
Бенедикт Бернер (Benedicte Berner), вице-президент шведской организации Civil Rights Defenders
________________________
(1) Так, например, получить развод или опеку над детьми для них практически невозможно. В то же время российское законодательство позволяет это, и суды выносят соответствующие решения, которые, тем не менее, никогда не выполняются, так как вдохновленные президентом бывшие мужья и их родственники ведут себя угрожающе.
(2) В других случаях военные и сотрудники спецслужб даже получили повышение, несмотря на явные доказательства их вины и приговор ЕСПЧ.
Чечня расположена на самом юго-западе России между Каспийским и Черным морем. На востоке она граничит с Дагестаном, на западе - Ингушетией и Северной Осетией, на юге - с Грузией. Эта небольшая республика, которая еще с XVII века сопротивлялась российской колонизации региона, испытала на себе жестокие репрессии во время двух последних вооруженных конфликтов (с 1994 по 1996 год и в 1999 году) между федеральными войсками и мятежными формированиями. Сегодня она создает видимость нормальной жизни и процветания под руководством протеже Путина Рамзана Кадырова.
От видимости…
Первым признаком этой нормальной жизни и процветания является новая автомагистраль (подобного в соседней Ингушетии не встретить), которая ведет от ингушской «границы» к столице Чечни. Второй момент - это ускоренное восстановление Грозного. В 2004 году разрушенный обстрелами город напоминал груду руин. Сегодня мы видим цветочные клумбы вдоль дорог, центральный рынок с бутиками дорогих брендов, современный концертный зал, великолепный стадион, восемь небоскребов, где находятся деловой центр и престижное жилье (еще в 2006 году воду во многие дома приходилось каждый день завозить в цистернах), отремонтированные дороги и аэропорт – все создает в городе атмосферу спокойной жизни. Многие чеченцы рады достигнутому и восхищаются своим президентом, которого боятся и уважают больше чем любого другого лидера региона.
В Грозном любят отмечать памятные даты: например, годовщину смерти убитого в мае 2004 года чеченскими сепаратистами президента Ахмада Кадырова (отец Рамзана) или 35-летине нынешнего президента, которое по удачному стечению обстоятельств совпадает с днем города. В этом году Рамзан Кадыров пригласил к себе на праздник знаменитостей международного уровня: Жана-Клода Ван Дамма, Шакиру, Еву Мендес и Кевина Костнера.
… к реальности
Как бы то ни было, за этим красивым фасадом скрывается совсем иная действительность. Если взглянуть на экономику, то мы увидим бедность, почти что 40% безработицу (особенно среди молодежи), организованную преступность и огромное количество ходящего по республике оружия – наследие двух последних войн и источник немалых доходов от контрабанды, шантажа и «крышевания».
Реальное положение дел в политике заключается в том, что Чечня – это в высшей степени тоталитарное государство. Рамзан Кадыров здесь непререкаемый лидер (развешанные по всей столице гигантские портреты президента напоминают об этом прохожим), который опирается на систему кланов и лично верных ему людей без какой-либо связи с институтами российского государства. Тем не менее, своей должностью Кадыров обязан лишь убежденности Кремля в том, что лишь он один способен удержать республику от хаоса и гражданской войны. После пяти лет кровопролитной борьбы с чеченскими сепаратистами и мирными жителями под предлогом контртеррористических операций Путин в 2004 году вывел из Чечни 75% находившихся там 100 000 военнослужащих федеральных войск и доверил поддержание порядка Кадырову. Кадыров воспользовался этим, чтобы подавить любые возможные протесты. Он пошел в наступление на ваххабизм, но параллельно с этим начал исламизацию во имя уважения чеченских традиций.
Некоторые официально действовавшие в республике федеральные законы были заменены серией постановлений чеченского лидера, которые тот озвучил во время телевизионных выступлений. Так, например, он считает, что женщины обязательно должны носить платок, поддерживает многоженство и кровную месть, утверждает, что жена должна подчиняться мужу, так как является его собственностью. Угнетение женщин пока что не приняло особенно острой формы, судя по нередко встречающимся на улицах города девушкам в футболках и на высоких каблуках. Тем не менее, отчеты местных и международных неправительственных организаций позволяют в полной мере оценить степень физического и психологического домашнего насилия, которому подвергаются многие женщины. (1)
В республике утвердился порядок, который эффективно и жестоко поддерживают верные Кадырову полицейские силы почти в 25 000 человек. В обмен Москва выделяет ему щедрые субсидии: речь идет о 90% чеченского бюджета, то есть почти 250 миллиардах рублей в 2011 году. Эти деньги подпитывают огромный коррупционный механизм. Официально они предназначены для выплаты компенсации сотням тысяч жителей республики за их разрушенные в ходе двух последних войн дома и помощи в поиске альтернатив баракам и коммунальным квартирам, где им приходится ютиться. На самом деле можно считать большой удачей, если пострадавшим выплатят хоть часть этих денег. Кроме того, если они не хотят проблем с полицейскими, им нужно перечислить от 30% до 50% в фонд Кадырова, который напрямую финансирует приближенных президента.
Похищения и незаконные аресты людей, которых зачастую выбирают совершенно случайным образом, во имя борьбы с терроризмом приводят к жертвам среди невиновных мирных жителей: нередко речь идет о семьях предполагаемых террористов, журналистах и правозащитниках. Таким образом, Кадыров выполняет свою контртеррористическую квоту. Операции обычно проводят люди в масках без формы или знаков отличия, которые перемещаются на автомобилях со снятыми номерами. Все это серьезно затрудняет поиск доказательств.
По информации российской правозащитной организации «Мемориал», с 2000 года в Чечне похитили 3500 человек. Далее жертв обычно пытали (родственникам не удавалось узнать никаких новостей в среднем около недели), в результате чего они подписывали ложные признания в террористической деятельности и называли имена других людей, которые в свою очередь подвергались тем же истязаниям (побои и электрошок) и называли новые имена. Власти нередко фальсифицируют доказательства, подбрасывая взрывчатку или другой компрометирующий материал (например, наркотики) в дома или имущество (сумки, одежду…) жертв. Более того, чтобы укрепить атмосферу всеобщего страха, власти создали систему коллективного наказания: они сжигают дома родственников или друзей предполагаемых исламистов.
Чего ждать от местных и федеральных институтов?
Так что же делать, обратиться в суд? В действительности он расписался в собственной беспомощности и неспособности приструнить местные и федеральные структуры, которые несут ответственность за злоупотребление властью. Нарушения прав человека никак не расследуются, что приводит к полнейшей безнаказанности виновных. Такая ситуация объясняется повальной коррупцией, а также нежеланием властей сотрудничать с прокуратурой и судами. Следственный процесс топчется на месте или вообще прерывается, когда под прицелом оказываются сотрудники сил безопасности. Подозреваемые не реагируют на повестки в суд. Свидетелей, родственников и друзей жертв не опрашивают, а в случае необходимости на них оказывают давление и грозят им расправой. Случай сотрудницы Датского совета по беженцам Заремы Гайсановой прекрасно иллюстрирует эту систему. Зарема была похищена в Грозном в октябре 2009 года, однако ее до сих пор не нашли. Следователи не опросили ни одного свидетеля, и дело по сей день не сдвинулось с мертвой точки.
Так, может быть, стоит обратиться к неправительственным организациям? Положение российских правозащитников в Чечне чрезвычайно сложное и сопряжено с немалым риском. Отметим лишь самые известные из связанных с этой республикой дел: убийство журналистки Анны Политковской в 2006 году, адвоката и правозащитника Станислава Маркелова, журналистики Анастасии Бабуровой и Натальи Эстемировой из «Мемориала» (Кадыров напрямую угрожал ей на одной из встреч) в 2009 году. Последовавшие за убийствами исчезновения сотрудников других неправительственных организаций посеяли страх в правозащитном сообществе. В 2009 году «Мемориал» на полгода закрыл свое представительство в Грозном, однако с тех пор все же осторожно продолжил работу. Эта осторожность очень важна, так как власти все чаще обвиняют некоторых представителей неправительственных организаций в сотрудничестве с террористами и вешают на них ярлык «враг государства». Подобные обвинения преследуют двойную цель: запугать правозащитников и оттолкнуть жертв правонарушений от
обращения в эти организации из страха подозрений в сговоре с террористами.
Возможно, стоит надеяться на изменение политики Путина? Во время своего президентского срока Дмитрий Медведев говорил о необходимости политики развития Северного Кавказа. Главным архитектором стратеги социально-экономического развития региона должен стать Александр Хлопонин, которого в 2010 году назначили вице-премьером и полномочным представителем президента России на Северном Кавказе. Тем не менее, до сих пор в свет так и не вышел ни один жизнеспособный экономический проект или план модернизации политической системы. Отсутствует также и политика по борьбе с коррупцией и контролю за расходованием выделенных из федерального центра средств.
Тем не менее, отметим важный момент, который может привести к изменениям в долгосрочной перспективе, так как ставит перед Путиным дилемму: речь идет о подъеме антикавказских настроений среди российского населения. Это чувство подпитывают новые теракты на всей территории страны, растраченные Кадыровым колоссальные суммы и его показное богатство (дорогие автомобили, частый зоопарк и скаковые лошади). Кампания «Хватит кормить Кавказ», которую начал знаменитый блогер и борец с коррупцией Алексей Навальный, стала одним из проявлений народного гнева. Серьезные проблемы с инфраструктурой существуют и в других регионах, которые, таким образом, считают себя обделенными. Некоторые даже требуют исключить Чечню из состава России. Как следует из недавно проведенного в Левада-Центром опроса, более 51% населения страны были бы не против такого пересмотра границ.
Как бы то ни было, изменение политического курса Кремля кажется маловероятным в обозримом будущем. Приближение намеченных на 2014 год Зимних Олимпийских игр в Сочи (час езды на машине до западной границы Северного Кавказа) осложняет ситуацию. Эти игры имеют большое значение для престижа Путина: они символизируют не только современную Россию, которая занимает положенное ей место среди ведущих мировых держав, но и нормализацию положения на Северном Кавказе. Теракт на олимпийских объектах может серьезно ослабить позиции президента. Таким образом, правозащитные организации опасаются эскалации насилия, а также усиления репрессий и злоупотреблений со стороны служб безопасности, которые будут пытаться продемонстрировать свою «эффективность», рискуя тем самым дать новый толчок для действий вооруженных группировок. Некоторые эксперты по Кавказу предполагают, что власти будут пытаться разделить различные группы мятежников, предлагая им взятки. Успех подобной стратегии вызывает сомнения.
Что может сделать международное сообщество?
Единственная инстанция, которая в обозримой перспективе может хоть как-то повлиять на Россию, это Европейский суд по правам человека. Суд выносил решения по огромному количеству дел на Северном Кавказе. С 1999 года по декабрь 2011 года в Страсбург было передано 320 дел о серьезных нарушениях прав человека в регионе, почти 200 из которых касались контртеррористических операций (60% исчезновений) в Чечне. В большинстве случаев суд признал Россию виновной в несоблюдении статей 2 (право на жизнь), 3 (запрещение пыток), 5 (право на свободу и личную неприкосновенность) и 13 (право на эффективное средство правовой защиты) Европейской конвенции о защите прав человека. Решения суда свидетельствуют о серьезности и частоте нарушений прав человека в Чечне и оказывают существенную психологическую поддержку пострадавшим через признание пережитой ими несправедливости.
В то же время эффективность работы суда ограничивается двумя факторами. С одной стороны, это нежелание России наказывать виновных, несмотря на приговор европейского суда. Его недавнее решение по делу «Бексултанова против России» прекрасно иллюстрирует это отношение. В октябре 2004 года в доме Аминат Бексултановой появился сотрудник отряда милиции особого назначения и попросил ее сына Тимура пройти с ним в отделение, чтобы проверить информацию о его связях с террористическими организациями. С того дня Тимура больше не видели. ЕСПЧ приговорил Россию к выплате Бексултановой 60 000 евро морального ущерба и 3000 евро за судебные издержки, а также обязал ее продолжить расследование. Власти ограничились компенсацией, однако так и не начали следствие, подтвердив тем самым безнаказанность виновных (2).
По официальным заявлениям, российская власть считает своим приоритетом исполнение решений европейского суда по Чечне и принимает для этого целый ряд мер. В 2010 году она создала специальные комитеты, которым поручено информировать пострадавших и их родственников о ходе расследования. Пока что хоть сколько-нибудь заметных результатов это не дало, и настоящую следственную работу ведут лишь «мобильные группы» неправительственной организации «Комитет против пыток», которая уже успела навлечь на себя недовольство властей.
С другой стороны, длительность процедуры тоже представляет проблему. В ЕСПЧ обращаются только после всех национальных инстанций, и у того уходит около четырех лет на принятие решения. Это объясняет тот факт, что сегодня большая часть рассматриваемых в суде дел по Чечне датируется войнами 1994 и 1999 годов. Разбирательство всех этих случаев затрудняет и отказ федеральных властей предоставить доступ к архивам действовавших в Чечне в тот момент военных подразделений.
Тем не менее, в прошлом году суд перешел к более радикальным мерам: он впервые решил провести «экстренную процедуру» (статья 39) по делам о нарушении прав человека в Чечне. Речь идет о Тамерлане Сулейманове, которого в мае 2011 года увезли в неизвестном направлении сотрудники спецслужб, и Исламе Умарпашаеве, которого четыре месяца продержали в подвале отделения милиции без предъявления каких-либо обвинений (он был вынужден отпустить бороду, что по задумке мучителей делало его похожим на радикального исламиста). ЕСПЧ смог не только оперативно вмешаться, но и добиться освобождения Умарпашаева. Остается надеяться, что в будущем европейский суд будет чаще использовать эту процедуру и сможет повлиять на Россию по самым последним случаям нарушений, когда еще есть шансы обнаружить жертв живыми.
Бенедикт Бернер (Benedicte Berner), вице-президент шведской организации Civil Rights Defenders
________________________
(1) Так, например, получить развод или опеку над детьми для них практически невозможно. В то же время российское законодательство позволяет это, и суды выносят соответствующие решения, которые, тем не менее, никогда не выполняются, так как вдохновленные президентом бывшие мужья и их родственники ведут себя угрожающе.
(2) В других случаях военные и сотрудники спецслужб даже получили повышение, несмотря на явные доказательства их вины и приговор ЕСПЧ.
Оригинал публикации:
Комментариев нет:
Отправить комментарий