«Тюрьма всех тюрем»: как пытают и убивают заключенных во «Владимирском централе»

«Тюрьма всех тюрем»: как пытают и убивают заключенных во «Владимирском централе»

---

«Владимирский централ». Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

В пресс-центре агентства «Росбалт» прошла конференция по ситуации с пытками заключенных в колониях Владимирской области, в том числе знаменитом «Владимирском централе» (Т-2), где 38 заключенных объявили голодовку. В обсуждении проблем с исправительными учреждениями приняли участие главный редактор информационного проекта по защите прав заключенных «Гулаг-Инфо» Денис Солдатов, редактор «Гулаг-Инфо» Игорь Голендухин, президент «Центра помощи иностранным гражданам» Роман Кайфаджян, руководитель петербургского отделения «Комитета за гражданские права» Борис Пантелеев и член общественного совета при ФСИН Алексей Лобарев.

Выступили и владимирские правозащитники Валерий Горбунов, Борис Ушаков и Ирина Ушакова, родственники заключенных «Владимирского централа»: жена голодающего Немата Рашидова Айшат Лабутина и сестра убитого Гора Авакимяна Ани Симонян. Участникам пресс-конференции демонстрировались видеообращения бывших заключенных «Владимирского централа», которые рассказали о пытках и избиениях в тюрьме.

Игорь Голендухин, об истории «Владимирского централа»:

«В 1783 по указу Екатерины Второй была создана тюрьма для мелких преступлений и мошенников. В 1906 году она получила название Централ. В 1921 году была создана тюрьма особого назначения. С этого момента наступает эпоха, когда Владимирский централ приобрел статус „тюрьмы всех тюрем“. В 1948 году она получает особый статус при МГБ СССР. Она имела двойственное подчинение — и МВД, и МГБ. И до сих пор в умах начальников этой тюрьмы остается неприкосновенность, недостижимость. Они стали над законом. Что показывают и события последних двух недель».

Роман Кайфаджян, о ситуации во владимирских колониях:

«Ужасы, которые творятся в исправительных учреждениях Владимирской области, общеизвестны, и постоянно возникают публикации, появляются сведения об этом, жалобы, обращения в прокуратуры, СК. Это стало притчей во языцех.

Осужденные, содержащиеся в третьем корпусе Т-2, изначально договорились о следующем: если произойдет очередное убийство, изнасилование, чрезвычайные события, которые потребуют радикальных мер, то более 30 человек объявят голодовку и будут пытаться довести этот сигнал для своих товарищей, родственников. 11 августа они передали на свободу, что с 13 августа десятки человек объявляют голодовку в знак протеста против пыток, убийств и доведения до самоубийств, которые там происходят.

Эта информация нам поступила, 14 августа уже появились первые публикации. Тогда не были известны подробности. Через неделю мы стали собирать сведения о персоналиях. На сегодняшний день установлено 38 фамилий. Единственным требованием осужденных стала встреча с представителями СК и Генеральной прокуратуры из центрального аппарата. Они готовы предоставить сведения о совершенных преступлениях сотрудниками этой тюрьмы: шесть убийств начиная с марта этого года, избиения и изнасилования. Нам поступают видеоматериалы от граждан, которые там содержались, они предоставляют сенсационные сведения о том, как это происходит. Нет слов это передать.

То что делается во Владимирском централе и других исправительных учреждениях Владимирской области — они могли бы поконкурировать с теми пытками, которые использовали самые отъявленные мерзавцы из числа фашистов, которые все это делали. Я не понимаю, откуда там логово этих негодяев, откуда они берутся, и почему это все замалчивается. Они дискредитируют Российскую Федерацию и руководство высших органов государственной власти".

«Владимирский централ». Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Айшат Лабутина, о голодовке своего мужа, Немата Рашидова, заключенного Т-2:

«Мои неоднократные попытки попасть на свидание с мужем были тщетны. Посылки до него не доходят. Если я отправляю в феврале, то они доходят в мае, и доходит не все. Письма не доходят. На его лицевой счет нереально положить деньги, если мы туда отправляем 6 тысяч рублей, то он максимум 300 получает. Сейчас он отбывает наказание в Т-2».

Видеообращение бывшего заключенного

На пресс-конференции также было показано видеообращение одного из заключенных «Владимирского централа», который рассказал о тех пытках, которые к нему применяли. Он содержался в Т-2. За отказ подписать явку с повинной его избивали. Пытки прекратились только после приезда комиссии из Москвы. Тогда заключенного перевели в ИК-2 в город Покров.

«Спустя год-полтора туда начали прибывать новые сотрудники с Т-2. Среди них я узнал старых мучителей. Также там находится начальник оперчасти Сайкин Роман, без которого никакие пытки не происходят. Отбивание пяток, потом накидывают на лицо полотенца, заливают водой, это называется эффект удушья, пытают оголенными проводами, или привязывают к стулу и ставят под холодный душ.

Валерий Горбунов, о пытках психотропными веществами в ИК-3

Владимирский правозащитник Валерий Горбунов рассказал о применении химических аппаратов к заключенным, в ИК-3. Он описал случай заключенного Николая Щепетова. После психотропных веществ, которые ему давали, он превратился в овоща, никого из родных при встречах не узнавал, потерял в весе 50 килограмм. Только после того как его перевели в Рязань, там провели экспертизу, которая показала наличие психотропных веществ. Об этом известно областному СК и прокуратуре, но никаких действий до сих пор не предпринято.

Также Горбунов рассказал, что ему известно об убийстве шести заключенных с начала года. Ему это стало известно после разговора с патологоанатомом в областном морге. При этом еще неизвестно, сколько тел заключенных могли быть переданы в городской морг, который обслуживает сразу несколько колоний, в том числе Т-2.

Борис Ушаков, о высылке заключенных во Владимир в качестве наказания

«Во владимирские колонии везут по заказу убивать. Если происходит какой-то конфликт заключенного с администрацией в другом регионе, то против человека фабрикуют массу нарушений, и переводят во Владимир. В 2017 году был заказ на одного заключенного. 20 января убили Артема Аликина в Т-2. В данном учреждении повторилось второе убийство 9 марта — Андрея Грачева».

Ирина Ушакова, о попытках начальника Т-2 возбудить уголовное дело против правозащитника

«Такого положения, которое существует сейчас во Владимирском централе, не было раньше. Заключенным отказывают во встречах с адвокатом. Меры в отношении сотрудников не предпринимаются. Есть документы о присуждении взыскания к сотрудникам, но нет никаких персоналий. Суд рассматривал ситуацию во „Владимирском централе“ и установил, что имело место систематическое нарушение прав осужденных. Заявление рассматривали в общем порядке как простое обращение граждан. За это начальник „Владимирского централа“ написал заявление о возбуждении уголовного дела в отношения правозащитника Валерия Горбунова».

Игорь Голендухин, о том, как СК уклоняется от возбуждения уголовных дел о пытках

«Статья 141 УПК гласит о проверке любого сообщения о преступлении, но есть пресловутая инструкция Следственного комитета № 72, которая отменяет эту статью. Если руководитель СК или следователь не усматривают состава преступления, могут списать все на 59-й ФЗ как обычное обращение гражданина. Госорганы ФСИН находятся под зонтиком Следственного комитета».

Вид на «Владимирский централ». Фото: Дмитрий Лебедев / Коммерсантъ

Ани Симонян, об убитом брате Горе Авакимяне в ИК-6

«Появилась информация, что с ним что-то случилось. Выяснилось, что это было 6 июля. Нам это не сообщалось никоим образом. Мы об этом случайно узнали 11 июля. 11 числа мы позвонили в ИК-6, узнать, жив ли он. Нам сказали: «Он жив и здоров, что с ним будет?». Мы сказали, что завтра приедем. Мама попросила о встрече с сыном. Ей ответили, что Гор мертв. Они сказали, что у него была двусторонняя пневмония легких. Было проведено вскрытие. На просьбу дать протокол нам отказали. Они еще сказали, что Гор сам написал, как он подрался с одним заключенным. Администрация тюрьмы приводит в своем документе другое имя подравшегося — они просто нашли какого-то человека. Экспертиза показала, что Гор не оказывал сопротивления, а следы избиений есть. В морге мы увидели изуродованное тело. Не было ни одного места на теле без синяка. Протокола там тоже не дали. Когда СК отправил своего следователя в морг, и он спросил, где описание, патологоанатом сказал, что он дописывает только. А это был уже шестой день после смерти.

На данный момент мы требуем независимой экспертизы. Это делал не один человек и не один день: телесные повреждения были разных сроков давности. Судмедэксперт не указал, что пальцы сломаны, что применялся электрический ток, он их не учитывал.

Второй месяц после смерти мы не можем его похоронить. У нас вчера дед умер в день рождения своего внука. Он без конца спрашивал: «Когда вы тело привезете? Это не по-христиански, он и так намучался». Мы не можем добиться независимой экспертизы. Мы два месяца не можем дозвониться до следователя".

Денис Солдатов, о попытках УФСИН по Владимирской области скрыть факт голодовки

«21 августа «Гулаг-Инфо» опубликовал сведения о голодовке в Т-2, а 22 августа ФСИН опровергла это, написав, что в ИК-2 города Покрова голодовки нет, вместо Т-2 города Владимира. Это дало определенный повод владимирскому управлению ФСИН вступить в информационную войну. Они сказали, что в ИК-2 эти заключенные не содержатся, а факт голодовки не подтверждается. С целью скорейшего ложного опровержения чрезвычайного происшествия в Т-2 УФСИН по Владимирской области акцентировал внимание именно на ИК-2, которая в нашей публикации никак не фигурировала, что лишний раз показало полную несостоятельность такого опровержения. При этом сотрудники прокуратуры посетили Т-2 уже вечером 22 августа, зафиксировав устные заявления о голодовке троих заключенных. Но информация об этом стала известна только 24 августа.

Я лично 22 августа в 17 часов 11 минут позвонил председателю ОНК по Владимирской области Вячеславу Куликову и предложил ему незамедлительно посетить заключенных для беседы, тем более, что члены ОНК имели полное право на посещение Т-2 до 22 часов включительно. Голодовка в тюрьме — это очень острый сигнал, а на такие сигналы общественники из ОНК должны реагировать незамедлительно. Голодовка означает, что заключенные доведены до предела, и любая неумелая реакция администрации по отношению к ним могла привести к открытому противостоянию, то есть фактически привести к бунту. Но у Вячеслава Куликова в тот вечер были по всей видимости другие планы, а Т-2 он посетил только на следующий день. И только 24 августа после посещения «Владимирского централа» уполномоченным по правам человека во Владимирской области Людмилой Романовой УФСИН подтвердил наличие голодовки, заявив, что трое заключенных уже несколько дней отказываются от приема пищи.

УФСИН утверждало, что заключенные начали голодовку не 13, а 22 августа 2018 года. «Гулаг-инфо» публиковал информацию о 38 заключенных, которые держат голодовку, но ОНК и прокуратура решили второй раз не проверять эту информацию. После этого мы решили собрать эту конференцию.

В ИК-2 города Покрова, как выяснилось, тоже была голодовка на тот момент, когда мы опубликовали сообщение. И первая проверка УФСИН поехала именно туда. Когда туда приехала проверка, бирки были поменяны, фактически проверка из управления проверяла тот отряд, в котором голодовки не было".

Борис Пантелеев, о способах противостоять беспределу в колониях

«Голодовка — не единственный способ воспротивиться какому-то произволу. И далеко не самый эффективный. Самый эффективный — это грамотно составленные жалобы, то чего многие заключенные не делают, а ждут приезда комиссии. Сами люди на себя рассчитывать не хотят. С 2009 года Комитета за гражданские права мониторит ситуацию во Владимирской области. Нам поступали сообщения об избиениях и изнасилованиях. Слушали мнение Богинича, бывшего начальника Т-2, который сказал, что „тюрьму не удалось сломать ни одному заключенному, но тюрьма сломала уже многих заключенных“. Почему происходят такие вещи? Почему на сигналы правозащитников и журналистов система не реагирует адекватно или не реагирует вообще? Не бывает такого, чтобы все журналисты врали. От сигналов снизу или отмахиваются — не регистрируют заявление о преступлении, — или пытаются возбудить уголовное дело против человека, который пытается исправить систему. Это нонсенс».