Месть дамского портного

В истории России не существует протестного движения без провокатора и предателя.

Гапон, Азеф, Зубатов, Нечаев – важные персонажи русской истории.

В "Народной воле", среди декабристов, в среде диссидентов шестидесятых годов – всегда имелся внедренный провокатор.

Провокатор вел толпу на заклание, как Гапон. Провокатор толкал единомышленников на преступление, чтобы скрепить дело кровью, как Нечаев. Провокатор одновременно сотрудничал с охранкой и с революционерами, как Зубатов. Провокатор был близким другом тех, кого предавал, как Хмельницкий. Иногда провокатор сам был главой организации борцов, которых сдавал охранке, как Азеф.

Новейшая летопись добавила к списку российских провокаторов еще одно имя.

Безусловно, имя Эдуарда Савенко (литературный псевдоним Лимонов) войдет в историю как пример провокатора и предателя.

Наивно думать, что в стране, которой пятнадцать лет легально правит Комитет государственной безопасности, оппозиция не имеет в своих рядах предателей.

Лимонов стал символом новой лживой России. Борец и бунтарь, который вчера звал идти на Кремль, стал слугой ГБ и государственником

Провокации и ложь стали практикой русской политики. Враньем президента гордятся. Танки ввели в Украину? Русские солдаты на Донбассе? Путин – миллиардер? Не докажете. Немцова убили? Помилуйте, нам это невыгодно. Считается, что в Киеве был вооруженный переворот, даром что на майдане не было оружия. К власти в Украине пришли фашисты, хотя фашистских партий в украинском парламенте нет. Русские на Украину напали? Нет, это Россия защищается от Украины!

Русские люди полюбили абсурд: мы бьем украинцев первыми, потому что они нас не любят, за то что мы на них напали; а напали мы на них потому, что украинцы – русофобы, а следовательно, мы напали по справедливости, в ответ на их нелюбовь. Белиберду повторяют с упоением – возникла густая атмосфера лжи, в которой население следует за президентом; провокатор в сегодняшней России – тот, кто говорит на языке времени.

Лимонов стал символом новой лживой России. Борец и бунтарь, который вчера звал идти на Кремль, стал слугой ГБ и государственником, продал сообщников.

А ведь это он, Савенко/Лимонов, звал на демонстрации 31-го числа каждого месяца, это он ввел в обиход выражение "раскачивать лодку", это он состоял в руководстве оппозиционной коалиции – вместе с Каспаровым и Касьяновым. Башмаков не сносивши, с презрением отозвался об убитом Немцове, призывает к расправам над "пятой колонной", стал империалистом, одобряет аресты. Его завербовали?

Гламурный протест, который сошел на нет, едва началась оккупация Украины, был спровоцирован ГБ

Любопытно, что склонность к конспирологии усложняет простые вещи. Абсолютно неважно, завербован ли Савенко/Лимонов в агенты ГБ;  совершенно неважно, миллиардер ли Путин; неважно, является ли писатель Прилепин свояком политика Суркова, как об этом рассказывают. Какая разница? Лимонов объективно работает на нужды ГБ, Путин действительно сделал личных друзей миллиардерами, Прилепин объективно является певцом путинской экспансии – к чему детали, если очевидно главное. Разумеется, Лимонов работает на ГБ, поскольку Российское государство управляется ГБ, а Лимонов ревностно служит государству.

Бунтарства Лимонова никогда и не существовало – это миф. Лимонов был провокатором, отнюдь не бунтарем.

Азеф сдавал тех борцов, которых сам вербовал на борьбу; и Лимонов делал ровно то же самое. Лимонов возбуждал бритоголовых мальчишек, провоцировал на нелепые выходки, после чего недорослей сажали в тюрьму, а многих на войне с Украиной и убили. Но сила провокатора этим лишь не исчерпывается.

2.

Фронда трехлетней давности была несостоятельной: не было программы.  Фронда собрала и лучших людей городов, и корпоративных циников. Хотели свержения Путина и прочили на царство бездарного Медведева, коим мечтала управлять олигархия. Демонстранты были недовольны коррупцией, но требовали адекватной оплаты своей деятельности олигархами, коих собрал вокруг себя Путин. Порядок вещей не оспаривали. Феодализм нового типа устраивал всех. В демонстрациях принимали участие порученцы Березовского и советники Прохорова, и те, кто служил у Абрамовича. То был не структурный протест, а гламурный. Демонстранты говорили "внесистемная оппозиция", говорили "главное – раскачать лодку". Помилуйте, но это чистой воды нечаевщина.

Зачем нужна была эта жертва?

Несомненно, гламурный протест, который сошел на нет, едва началась оккупация Украины, был спровоцирован ГБ для того, чтобы оправдать националистическую реконкисту. Требовался повод для объединения начальства и народа, царя и черни. Прежде чем населению подбросили имитацию Великой Отечественной войны, надо было спровоцировать расслоение народа – на менеджеров прозападной ориентации и посадский люд. Протестантов пасли, направляли в нужное русло, аккуратно ссорили с народом – и когда прозвучало пресловутое "мы – мозги нации, а народ – анчоусы", в этот момент включился аппарат правительственного ГБ. Вы хотите справедливости, русские люди? Вы обижены Западом и пятой колонной? Придите к своему белому царю, и властелин поведет вас дорогой славы.

Нехитрую операцию провели в два хода – и в два года.

Фронда улетучилась, едва страну накрыл вал национального безумия. Отдельные смельчаки (прекрасные люди есть всегда): Ахеджакова, Макаревич, Навальный, Акунин – это ведь не движение; оказалось, что оппозиционеров мало. Те, кто вчера держались за руки на Садовом кольце (50 тысяч!), поверили в то, что в Украине – фашизм, а в Донбассе воюют шахтеры. Вчерашние фрондеры давно вошли в путинский националистический лагерь, причем, помимо чиновников Кириенко, Чубайса, Белых (прежде были вожаками демократических движений!), патриотами и националистами оказались и Удальцов, и маршировавшие бок о бок с демократами социалисты/коммунисты. Агрессия в Украине смела остатки фронды. Оказалось, что целей у борьбы не было – помимо одной цели: дать власти право на насилие.

В самом деле, а чего хотели? Чего хотел Лимонов, зовущий идти на Кремль? Свержения Путина? Но гэбэшник Путин сидит там же, где и сидел. Отменить власть олигархии? Но путинская олигархия по-прежнему владеет страной, причем владеет еще более откровенно и цинично. С тех пор медицина стала хуже, больницы закрывают, лекарства отменили, а начальство объявило, что его будут лечить по особым программам. Однако запал протеста прошел.

Власть державного ГБ тем желаннее, что фронда оскорбила народ. Война манит уже тем, что в мирное время удачливые менеджеры обижают посадских.

Фронда подействовала как спусковой крючок реакции, провокаторов в  "болотной" толпе было несколько – некоторые, несомненно, завербованы; иные работали по зову сердца.

То, что действует план провокации, дающей власти право на насилие в масштабе страны и планеты, не вызывало сомнения и три года назад. Писал про это уже тогда. Сейчас, задним числом, режиссуру можно изучать по мизансценам. Одним из провокаторов был Лимонов.

Его творчество – это дневник безнравственных проделок; сюжет всегда одинаков: писателя не понимает ханжеский мир – писатель мстит миру, нарушая табу

Приписывать одному Савенко/Лимонову создание интриги (спровоцировал столичную фронду, затем сдал фрондеров охранке) не стоит. Он был, наряду с другими, использован. Использовать данного персонажа было тем интереснее, что Лимонов как бы "пролетарский бунтарь", а в результате провокаций последних лет произошло событие более важное, нежели поворот прочь от Запада.

Не поворот прочь от демократии и либерализма – это полдела, но отказ России от народовластия, дискредитации идеи пролетариата – вот что произошло. Состоялось возвращение к русскому империализму.

Лимонов персонаж знаменательный потому, что представляет не просто ситуативную провокацию, но мутацию левого движения в целом.

x

3.

Он начинал как авангардист,  "провоцировать", поступать вопреки приличиям, для многих авангардистов значит – творить. Лимонов – уроженец Украины, ухватки московской богемы перенимал прилежно. Хотел стать модным.

Далеко не все творцы распространяют провокации на бытовое поведение. Бунюэль не резал глаза прохожим, хоть в фильме "Андалузский пес" глаз бритвой и режет. Но некоторые считают, что надо усугубить эффект. Иные занимаются публично мастурбацией, бегают нагишом на четвереньках, какают в музеях – делают все, чтобы шокировать обывателя. Лимонов тоже так поступал.

Начинал он как робкий провинциальный поэт и портной, шивший брюки для еврейских жен авангардных художников. Затем пухлый юноша (тогда был еще пухлым и курчавым) захотел радикальности, казалось, что это пропуск в авангард. Он уехал на Запад в поисках славы авангардиста – соцреализм его не понимал. Лимонов – не писатель в том смысле, в каком Диккенс – писатель; он не придумывает образов. Его творчество – это дневник безнравственных проделок; сюжет всегда одинаков: писателя не понимает ханжеский мир – писатель мстит миру, нарушая  табу.

Так вели себя неприличные "проклятые" писатели Миллер и Буковски, которые были для Савенко/Лимонова образцом. Они добились успеха, изображая свою непристойную жизнь. Лимонова упрекали в подражании этим авторам: этим авторам просто подражать – записывай все подряд: где пил, чем блевал. Но у Лимонова оказался особый почерк в проделках. Миллер и Буковски – люди добродушные, не агрессивные. Они – пацифисты, даже эскаписты. У них нет обиды на мир. Лимонов же был человеком не добродушным и совсем не был пацифистом – в отверженном эмигранте, совокупляющемся на пустыре, зрело чувство отмщения миру Запада.

Дело в том, что у Лимонова (как и у многих эмигрантов из СССР – у Зиновьева, например, несмотря на очевидную разницу в интеллектах) возникло разочарование в Западе. В своем первом письме с Запада (машинописные странички передавали из рук в руки) дамский портной Савенко писал о том, что Запад – не манна небесная: унижения людей существуют! Рефреном повторяется: "верьте Лимонову". Запад оказался неожиданно другим. Дело в том, что ни Зиновьев, ни Лимонов не были готовы к тому, что культура Запада – живая, а не мифическая. Русские протестанты попросту не знали культуры Запада – ни философии его, ни искусства, ни литературы. И никогда не узнали. В Западе они желали встретить место, где их признают – за радикальность, за борьбу, за желание свободы. Но Запад просто жил, причем сам для себя. Стать европейцами русские протестанты не могли. Стать европейцем отнюдь не значит "преуспевать", это просто означает жизнь внутри соборной культуры площадей Запада, внутри городской цеховой коммуны, внутри правовой системы, которая не выделяет тебя из прочих. И русские эмигранты обиделись на лицемерный Запад. 

Так у писателя Лимонова возникли классовые, пролетарские, левые взгляды. В чем революционные взгляды молодого Лимонова выражаются, помимо частых половых актов и употребления марихуаны, неизвестно. Он называл себя левым и struggling writer, но он, разумеется, никак не боролся. Писатель Лимонов не строил школы, не создавал фаланстеры;  он пил крепкие напитки, занимался групповым сексом. Значит ли это быть левым? В то время проходило становление его политического дискурса. Произведения, в которых автор описывает беспорядочную половую жизнь с надрывом, особенно любимы читателями: многим кажется, что вскрыто лицемерие западного мира. Писатель протестовал, в том смысле, что он не был правым и консервативным, а не быть правым – значило быть развратным и слегка криминальным. Миллер начинал так же, а ведь стал же знаменит! Он старался, описывал свои половые проказы, но признание богачей отсутствовало.

Развратного протеста оказалось недостаточно, в этом в очередной раз лицемерный Запад явил свой двойной стандарт: Чарльз Буковски тоже описывает свои коитусы, а вот его же считают иконой! Тогда Савенко обратился к более радикальному протесту: он привлек в свое творчество войну, фашизм, революцию и т. д. Тип личности писателя не изменился – он по-прежнему желал шокировать, оскорблять и совершать поступки, выходящие за рамки приличий, но теперь это имеет еще и характер эсхатологический. Отныне писатель так совокупляется и так блюет, словно пишет "Мене-текел-фарес" на стене западного валтасарового зала.

Теория и взгляды Савенко яснее не стали, но появился мутный образ  "революционной" деятельности. Тех читателей, кого не удалось шокировать половым актом, он напугал призывами к насилию. Писателю прощали разнузданность – он же авангардист, он хочет нас напугать и ранить.

Редкий читатель, разумеется, хотел бы оставить свою дочь наедине с автором, и редкая читательница хотела бы, чтобы ей мочились в лицо, как это делает со своей знакомой alter ego автора в книге "Палач". Но прощали половую распущенность и сквозь пальцы смотрели на насилие. В то время наблюдалась тяга к маркизу де Саду, и то, что современный автор – садист, приятно щекотало нервы российским либералам.

Основная черта Лимонова – жестокость

Здесь случилось занятное совпадение. Московский неолиберализм 90-х фактически был чем-то наподобие "либертарианства", воспетого маркизом де Садом: те же оргии на корпоративах, те же убийства конкурентов, та же циничная ненависть к себе подобным – люди есть материал для наживы, для самовыражения и для наших протестов. Савенко/Лимонов вписался со своими похабными романами в общественное либертарианство.

Сказать, что его романы грязны, было невозможно: ведь придется сказать, что оргии на корпоративах и приватизация месторождений, и мастурбация на вышке бассейна в качестве искусства акционизма – все это тоже плохо? Нет, столичная публика считала, что это хорошо. Это современно.

И вернувшийся на Родину Савенко/Лимонов, провинциальный украинец, отполированный борьбой за существование в Париже, вписался в московский дискурс. В те годы слово "аморальность" уже ничего не значило. Сказать про писателя "аморальный", когда вокруг столько "авангарда", уже нельзя; не принимать эстетику времени уже невозможно.

Джефф Кунс изваял свои половые акты с проституткой Чичолиной, Берлускони открыто живет с малолетками, художник Кулик бегает голым и лает, барышни в арт-салонах матерятся – так теперь принято в столицах. Лимонов не создал ничего такого, что шло бы не в ногу с веком; позвольте, а что теперь аморально?

И все было бы недурно, если бы аморальность всегда хорошо продавалась, но продавалась аморальность средне. И это было обидно: оказалось, что даже в аморальности можно быть неуспешным – это совсем досадно.

Основная черта Лимонова – жестокость, это иногда отталкивает. Савенко/Лимонов был неудавшимся авангардистом, курил траву и совокуплялся напрасно; он вернулся в Россию, стал большевиком. Иными словами, Савенко повысил градус аморальности, стал инфернально аморален: не просто наркоман и садист, но расстрельщик и комиссар. Он пострелял в Сербии (по выражению автора, "погрелся у пулемета"), и ему показалось что он почти что Хемингуэй; разумеется, он (как и его ученик Прилепин, певец русской реконкисты в Донбассе) – анти-Хемингуэй. Но ведь война – это дело для мужчин! Это даже задорнее, чем марихуана и оральный секс на пустыре. Вот когда автор проймет до основ мир филистеров.

Требовалось возвести плебейство в опасную, дерзновенную степень. В сущности, это был художественный жест – признаться в любви к Сталину и к великой эпохе сталинизма. В те годы так многие делали.

Стать большевиком и националистом – это для рынка был резкий шаг, автор повысил свою авангардную капитализацию.

4.

Лимонова салонные интеллигенты не боялись, он был занятным фриком; "молодой негодяй" стал артефактом в столице, он вписался в "авангардную" рыночную эстетику. Разумеется, искусство 90-х (называвшее себя "авангардом"), не имело к авангарду никакого отношения, это был салонный авангард. Брутальные акции делали для сытых зрителей, а банкиры платили за терпкие развлечения.

Лимонов свел понятие радикальности к гламурному фашизму

Лимонов стал компонентом гламурного авангарда – отнюдь не противником рынка, на котором торговали радикальностью, а фигурантом процесса. Читая о лимоновских выходках, умилялись – в точности, как умилялись акционисту, занимавшемуся мастурбацией на вышке бассейна.

Журнальная среда (называвшая себя "интеллигенцией") опасалась тех, кто может упрекнуть ее в продажности, а вот Лимонова совсем не боялись. И даже игры в русский фашизм не боялись. 

Ведь все – игра, и это тоже игра.

Лирический герой играл в фашиста, но способ борьбы остался прежним: наркотики, выпивка и бытовой разврат

Конечно, Лимонов играл в революционного человека. Лимонов свел понятие радикальности к гламурному фашизму, это было настолько очевидно, что с ним дружили те, кто называл себя "демократами", и легкая нечистоплотность Лимонова придавала остроты общению. Романы, в которых непризнанный автор скитается по капиталистическому миру, договорились считать "левыми". Почему левыми? Этого никто не сумел бы объяснить, просто говорили: он – большевик! Любоваться злом и пороком – любоваться так, как любуются провинциальные авангардисты своей порочной непохожестью с буржуа, – стало модно в наше время благодаря украинцу Савенко. Он не стал художником-авангардистом, но стал художником большевизма.

В романе "Укрощение тигра в Париже" лирический герой (сам Лимонов) вместе со своей подругой объявляет себя фашистом. Но и этого не испугались. Ну подумаешь, фашизм!

Anarchists and fascists got the city

Orders new

Anarchists and fascists young and pretty

Marching avenue

Такую песенку пишет герой (сам Лимонов) и распевает в лицо подлому Западу.

Прямо написал, но и здесь салонная публика не испугалось.

Анархизм и фашизм вошли уже в моду.

Романы Савенко/Лимонова стали "правыми", подчиняясь моде, теперь лирический герой играл в фашиста, но способ борьбы остался прежним: наркотики, выпивка и бытовой разврат. Прибавилась показная самодисциплина автора: пухлый богемный юноша решил похудеть, он поднимал гири и брал пример с Юкио Мисимы, добиваясь стальных мышц и стальных же взглядов. Савенко/Лимонов маскулинизирует свой нежный облик, он организует партию провинциальных подростков с левой (якобы левой) идеологией. Собираются в подвалах, говорят грубо и страстно о социальной справедливости. Они существа злые – они ничего никогда не производили, но говорят от имени рабочих. Быстро выясняется, что говорят они не о трудящихся, но о былой империи. Желаем империю назад, верните нашу гордость!

Как империя сочетается с большевизмом, отвергавшим империализм, – неважно. На то и фашистская идеология: да, Ленин империю развалил, но Сталин-то империю собрал! И Савенко дрейфует от Ленина к Сталину. "У нас была великая эпоха". Великая в чем? А в том, что нас все боялись. Евразийство! Дамский портной из Харькова, эмигрант-авангардист, он повторяет классический пусть авангардистов 20-х годов, Геббельса и Гитлера. Евразия – вот перформанс.

Савенко солидаризируется (на некий период) с Дугиным – ради возрождения российской славы; он высокопарно именует Дугина (евразийского фашиста) Мерлином, а себя – Артуром. Вот так, в мифологической ипостаси, мыслит себя харьковский подросток, желающий славы.

Лимонов, Путин, Залдостанов, Прилепин, Моторола представляют один и тот же гламурно-милитаристический тип

Это было исключительно безвкусно, эпатаж партера a la Жириновский. Кружевные трусы со свастикой, фильм "Ночной портье", тоска по генералиссимусу, "У нас была великая эпоха" (книга Лимонова), "Я куплю себе портрет Сталина" (песня Прилепина), куртуазные мужчины Лимонов и Прилепин, омоновские страсти, беллетристы на колониальной войне, любовь к русской империи, словечки "имперец" и "Евразия" – все это настолько пошло, что даже на Симонова не похоже.

Это гламурный комикс "Том из Финляндии" – фуражка и камуфляж маскулинного юноши на дискотеке. Они и есть реальные персонажи дискотеки – модельеры, шьющие штаны и ватники, поющие шлягеры и позирующие у пулеметов. Досадно, что пулеметы сегодня не стреляют холостыми.

И в этот момент их позвала Родина. Потребовались именно такие – реконкиста нуждается в героях. В сущности, Лимонов, Путин, Залдостанов, Прилепин, Моторола представляют один и тот же гламурно-милитаристический тип.

5.

Гламурные солдаты были своими на рынке "радикального" искусства. Они с таким же точно правом называли себя "социальными мыслителями", с каким играли в революционных борцов так называемые "левые" "авангардисты и анархисты" российской богемной жизни – юноши, не имевшие ни малейшего представления о том, почему брался за перо Фурье и чем Монтескье похож на Маркса, а в чем их различие. Степень невежества современной "левой" псевдорадикальной художественной публики колоссальна, но разве это кого-то пугало? Разве знания вообще были востребованы?

Прежде он блевал и совокуплялся без успеха, насиловал без высокой цели, но Родина позвала в бой!

Вы ведь не думаете, что Лимонов что-то читал? Спасало то, что ничего не читал никто. "Левых" и "правых" рынок легко перепутал. Пусть играют, пусть радикальствуют, но катятся своим чередом биеннале и журфиксы, Абрамович зовет на яхту пить коктейли, музеи и издательства продают продукцию нестрашных бунтов. Однако сквозь невежество, сквозь природное хамство пробивалось сугубо искреннее, нутряное.

Внутри грязноватого либертарианского рынка ворочалась Русская империя. Ущемленная, с той же обидой, какую испытал "подросток Савенко", Русская империя ждала реванша. И для Савенко/Лимонова настал звездный час – вот когда он наконец попал в струю моды. Прежде он блевал и совокуплялся без успеха, насиловал без высокой цели, но Родина позвала в бой!

Теперь на продукт либертарианства можно поглядеть пристально – в Донбассе.

Невежественный, дикий противоестественный продукт – бандит, называющий себя социалистом, который борется с украинским олигархом ради прибылей олигарха русского, а на флаге имеет имперского двуглавого орла, – этот дичайший продукт вывели в среде столичной богемы.

Мода на левое пришла закономерно, когда объелись "либерализмом" (кстати сказать, таким же поддельным и лживым, как и фальшивое левое движение). Либерализм либеральным не был не единой минуты; какой же Чубайс либерал? Он наперсточник. Какой же либерал Березовский? Он вор. И когда появились "новые левые", атакующие "старых либералов", борьба их оказалась смешной. На самом деле "новые левые" были таким же производным от рынка, как и "либералы" – они просто заняли ту нишу, которую им оставили: на рынок пришли якобы ниспровергатели, но они вписались с товаром на тот же прилавок.

Образовалась новая поросль как бы левых, как бы радикальных (анархистов, авангардистов, троцкистов и т. п.), даже употребляющих фамилию Маркса, даже апеллирующих к знаниям революционной теории. С тем же успехом т. н. "новые левые" могли бы употреблять имена Исидора Севильского или Гуго Сен Викторского – авторов, им равно неведомых. Поскольку Маркс основан на классической философии, читать Маркса без базового знания Аристотеля, Гегеля и Канта не имеет вообще никакого смысла; непонятно, о чем идет речь. Но цитировали лихие абзацы Маркса и брошюры Жижека, читали Негри по диагонали и оглавление книг Хобсбаума – зачем цитировали?

Кто же знал, что из этого гламурного рынка с лимоновскими оргиями и прилепинскими песнями вылезет мурло Моторолы?

Морок нагнетался, и туман делался все гуще. "Левые" устраивали съезды антиглобалистов на Родосе, борясь с американской экспансией на деньги российского олигарха Якунина, спонсировавшего Родосский форум, и это им не мешало. Протестант против капитализма нанимался журналистом при богаче-воришке Полонском, и т. д. – без конца. Все проходило ровно по той же схеме, по какой радикальный новатор, лающий на буржуев, получает гонорары от облаянных буржуев. "Новые левые" переходили от застолья к застолью, от одного олигарха к другому, пока не дошли до Евразийского конгресса, оплаченного олигархом Малофеевым. Устраивали диспуты по "левой" риторике – тем более дикие дискуссии, что никто из диспутантов не представлял себе темы дискуссии вообще. Профанировать "социалистические" дебаты удавалось тем легче, что уровень теоретизирования был снижен не сегодня. Новое левое – пустое и рыночное уже давно. Это не в России придумали из "левого" сделать товар. Жижек давно пишет предисловия к гламурным каталогам, а Гройс обслуживает биеннале.

Это уже давно так; и когда "левых" подменили "правые", когда дошли до фашистских лозунгов, не заметили особых перемен. Кто же знал, что из этого гламурного рынка с лимоновскими оргиями и прилепинскими песнями вылезет мурло Моторолы? Умилялись все, не правда ли? Ни Негри, ни Жижек, ни Зиновьев крупными философами не являются, но даже им бы и в страшном сне не привиделось, какую гнилую субстанцию они породили за короткое время. Негри и Зиновьев, к сожалению, позволяют себе безответственные призывы к социальному бунту, но даже они бы ужаснулись, видя, что их слова используют как оправдание для возникновения "новой империи". Негри написал книгу "Империя", критикуя империю как фазу развития западного общества, каковая должна быть преодолена; Зиновьев писал про "сверхобщество", имея в виду практически то же самое – ни одному, ни другому в кошмаре бы не померещилось, что их сочинения станут оружием геополитической имперской игры. Однако стали. И защищать их наследие от российского фашизма уже невозможно.

6.

Про Лимонова стеснялись сказать, что это вульгарно; говорили: стиль!

Невежда и хам революционером быть не может; но разве не все революционеры – хамы? Ах, это пикантно – быть большевиком!

Невозможно вообразить Карла Маркса, описывающего акт садизма, Фридриха Энгельса, курящего наркотики, – и дело не в том, что упомянутым революционерам не были свойственны пороки; дело в том, что они желали помочь людям, а не искусить. Не ввергнуть в хаос насилия и сладость разврата, а сделать чище, благородней, светлей – вот цель левого движения, отвергающего унижение человека человеком. Разврат и насилие унижают людей точно так же, как унижает власть капитала – это важно понять; это ясно сказал, например, Платон: "Предпочтительнее быть тем, кому чинят несправедливость, нежели тем, кто чинит несправедливость".

Практика большевизма – дурная практика; большевизм в борьбе за власть стал мерзок, унизил себя насилием, рекрутировал в свои ряды отребье. Некоторое время отсвет благородных идей словно бы оправдывал насилие, впрочем, насилие оправдать нельзя вообще ничем. Прежде всего, большевизм предал тот самый рабочий класс, ради которого был организован.

Так же произошло и с "национал-большевизмом" Савенко/Лимонова.

Дело в том, что Савенко никогда не был делегирован "рабочим классом". Того рабочего класса, от имени которого пишет свои заметки литератор Лимонов, не существует в природе. И никогда не существовало. Лимонов не представляет рабочий класс – он представляет люмпенов. Еще точнее, Савенко/Лимонов представляет быдло. Это певец быдла и богемы.

В тридцать лет – развратник, в сорок – садист, в пятьдесят – националист, в шестьдесят – государственник, в семьдесят – фашист

Здесь надо сказать о той эклектичной смеси (характерной для богемы), которая возникла в домашней идеологии Савенко/Лимонова. Савенко начинал как "цветок зла", как порочный авангардный литератор, ненавидящий уют лицемерных буржуев. Об искреннем пороке отверженных написаны первые эксгибиционистические повести. Лучше быть порочным неудачником, чем представлять ваш лицемерный истеблишмент: об этом писал Генри Миллер. Миллер не злой, он Диоген, рассказывающий о бочке. Савенко завидовал, хотел смести мир буржуев – его манил равно коммунизм, равно и фашизм, но манил и садизм тоже.

Выход найден – в революции! Не просто в "революции", революция присвоена "левыми" старого разлива, демократами… желаем имперской, "консервативной революции"! Вернуть славу Евразии, вернуть могущество России!

Вечный подросток Савенко/Лимонов, который воображал себя Миллером и Буковски, отныне воображает себя Юнгером, жестоким карателем во имя изгаженной западным капитализмом империи. Вот роль, которая авангарднее любого эксгибиционизма.

Впрочем, из идеологии евразийства/сталинизма/империализма – из идеологии консервативной революции – в сознании Савенко никуда так и не выветрился авангардный компонент садизма. Он любит насилие, но это насилие над старым миром. Так, в одной из сталинистских повестей литератор Лимонов описывает, как в харьковском романтическом прошлом он принимал участие в групповом изнасиловании. Двух девушек насилует банда блатных, их кавалера убивают, а будущий певец русской империи засовывает руку во влагалище одной из жертв и щиплет изнутри. Для Маркса это пожалуй было бы невозможно, но герой нашего времени, консервативный революционер-русский освободитель, такое легко себе позволяет. В другой повести Савенко/Лимонов описывает себя в роли жиголо-садиста: молодой и жестокий, он совокупляется с немолодыми буржуазками, мочится европейским кокоткам в лицо, бьет и унижает. Все это вполне сочетается с концепцией омолаживающего коммунизма/фашизма новой евразийской империи.

То, что народный писатель грешил садизмом, не пугает патриотов, как не пугает то, что депутат Госдумы – отравитель, президент – стукач, прокурор – рэкетир, и т. п.

Русские "лево-правые", как они теперь себя называют, попали в резонанс с фашизацией Европы

Служба в ЧК не противоречит эротическим проказам. Вот у Ягоды при аресте изъяли резиновый половой член, коим председатель НКВД пользовался во время своих утех. Ханжеская мораль неуместна: блажен, кто смолоду был молод! В тридцать лет – развратник, в сорок – садист, в пятьдесят – националист, в шестьдесят – государственник, в семьдесят – фашист. Почему бы и нет, с какой стати судить чужие забавы? Все славно, но при чем здесь левая идея? Как "левый" может быть националистом и государственником?

Оказывается, может.

Подмена понятий в сознании русских писателей – от дискретного образования; но и у европейских "левых" ориентиры сбиты; просто для националистов-европейцев "злым Западом" является Америка. Русские "лево-правые", как они теперь себя называют, попали в резонанс с фашизацией Европы. И в Греции, и в Германии, и во Франции молодые люди, называющие себя "левыми", ищут союза с фашистами, ждут прихода Марин ле Пен. Так случалось в 30-е годы прошлого века: левое движение мутировало, перестало быть собой, слилось с фашизмом.

Интернационализм и социальная справедливость отныне несовместимы; главный враг "левого" идеолога – его сосед-украинец; впрочем, это не значит, что для русского мужика социальная справедливость будет наличествовать. Мужика соблазнят войной и убьют, но умирать он будет с энтузиазмом. За социалистическую империю. Объяснить бы мужику перед смертью, что герб Советского Союза с двуглавым орлом посередине (герб Луганска) – это бессмыслица. В империи не бывает социализма.

7.

История о том, как дамский портной стал фашистом, поучительна. В трансформации содержится вся история "левого" движения, которое стало империалистическим.

Если суммировать итог мутации, "сталинизм" из преступного антинародного режима стал мудрой российской стратегией. Это прозвучало впервые, официальная идеология 50-х годов не в счет: в те годы идеология вменялась приказом. Сегодня возникла осознанная идеология сталинизма. Стараниями Лимонова, Прилепина и т. п. произошло утверждение сталинизма как единственно правильной российской стратегии.

По поводу сталинизма в истории, как ни парадоксально, сказано немного. Личность тирана описывали. А сталинизм не анализировали. Фактически сталинизм – это инвариант фашизма, со специфически русской чертой, с традицией крепостного права. Сталинизм не только не оперирует идеей "расы господ", но напротив, использует собственный народ как внутреннюю колонию. Собственный народ есть расходный материал, хотя идеология уверяет, будто народ убивают ради блага народа. Сталинизм – идеология якобы народная, а на самом деле государственная; якобы пролетарская, а на самом деле националистическая; якобы левая, а на самом деле правая. Важно то, что эта идеология встретила поддержку у того населения, которое превращается в пушечное мясо: оказывается, сталинизм ждали. Народное и государственное в России традиционно путают. Того, кто служит интересу государства, объявляют радетелем за народ. В этом смысле Лимонов – народный писатель, а Путин – народный президент.

Отныне в "народном", в "левом" все подменное.

Фальшивая война, квазифашисты, которые захватили Украину, фальшивая забота о населении, условия жизни которого ухудшаются. Империя тоже фальшивая – надувная. Никакой империи уже не будет. Но самое большое вранье – по поводу "левой" мысли.

Вообще говоря, "левое" – это обязательно интернациональное.

"Пролетарии всех стран, соединяйтесь", – говорят Маркс и Энгельс. "Рабочие и крестьяне, сбросьте ярмо эксплуататоров. Солдаты разных армий, братайтесь!" "Москва не как русскому мне дорога, а как огневое знамя, – пишет Маяковский, – чтобы в мире БЕЗ Россий, без Латвий жить единым человечьим общежитьем!" Именно в этом смысл "левого", коммунистического движения: в отмирании государства, в стирании границ между нациями. В отрицании империи как ценности, в отрицании нации как блага.

Когда литератор призывает донбасского обывателя осознать себя частью  "русского мира" – этот литератор кто угодно, только не "левый", не сторонник пролетариата.

Произведения Лимонова дурны не тем, что они антизападные; эти сочинения нехороши потому, что они грязные

Он империалист, обслуга державного феодала, но прежде всего – лжец. Никаких отдельных от украинских ценностей "русского мира" в Донбассе нет, да и быть не может. Люди "украинского мира" и люди "русского мира" одинаково смотрят телевизор, бессмысленно тяжело работают в угольной промышленности, которая доживает свой век; они одинаково пьют водку и живут в одинаково плохих условиях; бытовые условия эти стали еще хуже, с тех пор как людям навязали гражданскую националистическую войну. Их край разорили, их детей убили, и никто уже не помнит, что затеяли войну засланные из России диверсанты – певцы евразийской, имперской идеологии, офицеры ГБ Гиркин и Бородай. Литераторы-патриоты, подзуживающие людей на братоубийство, поучаствовали тоже. Распрю затеяли не по классовому признаку, поскольку освобождать от власти олигархии людей не собирались, но по причине национальной розни. Разоренный край перевели из-под власти украинских олигархов в распоряжение олигархов русских, и даже не вполне перевели – не решили, кому нужна умирающая отрасль черной промышленности. Задача была дестабилизировать соседнее государство, развалить Украину; ради этого возбудили несчастный край диверсионной войной, стали врать про существование "русского мира", привели в смятение души, заставили людей убивать, пытать, калечить друг друга.

В людях пробудили зверство – националистическое, животное зверство.  Произошло это тем легче, что трубадуры этой войны были представителями животной эстетики. Произведения Лимонова дурны не тем, что они антизападные; эти сочинения нехороши потому, что они грязные. Автор – аморальный человек; а империя сделана из аморальности.

Какой "левый" мыслитель – Фурье, Маркс, Кампанелла, Грамши, кто угодно – согласится с тем, чтобы заморозить пенсии бедным ради колониальных аппетитов государства? Такое невозможно. Вообразить, что "левый" мыслитель, то есть тот, кто своей целью ставит освобождение "труждающихся и обремененных", будет звать бедноту на войну, – значит не понимать "левой" идеи.

8.

Было бы странно, если бы податливый материал не использовали.

Имелся негодяй – его использовали.

Из Лимонова слепили провокатора и предателя прежде всего народной идеи, предателя левой идеи, предателя равенства и пролетариата.

Лгут, раболепствуют и прилепствуют.

Начали войну с соседями и переживают катарсис освобождения от рабства, когда давят слабых соседей. Кричат на старую актрису: предательница! Посмела старуха осудить войну. Как можно говорить, что "думаешь о России", если из-за убогой империалистической фантазии гибнут русские люди; полагаете, что их убийство нужно для пользы народа?

Беллетрист уверяет, что убийства происходят ради "осинок, березок, пацанчиков во дворе", а то, что пацанчики могли жить, а их убивают из-за глупой потребности расширить границы, не учитывается. Война Лимонова, Залдостанова, Прилепина, Суркова, Моторолы идет отнюдь не против внешнего врага – попробовали бы они воевать с американскими генералами. И не против олигархов и капитализма борются жовиальные парни. Представить нельзя, чтобы они выступили против Путина, Тимченко, Ротенберга, Габрелянова, Ковальчука, Сечина. Война, как всегда бывает в империях, с собственным народом.

Стараниями неопатриотов меняется отнюдь не внешняя среда, враждебная России (Америка, Альбион и т. п.), но собственное общество, войну ведут с инакомыслящими. Нет ни единой статьи, в которой бы не содержался донос на публику, не разделяющую идеалов напористого патриотизма. Реальной заботы о Родине в этом напоре нет: положение "народа", который отождествляют с "государством" в реальности стало хуже, как это неизбежно случается при неумной и воровской тирании.

Левый дискурс забыт. "Молодой негодяй" стал "пожилым негодяем" и хочет покоя.

Создать империю и стать новой элитой – вот, собственно и все; эта проделка стала самой осмысленной акцией агрессивного подростка Савенко.

• 
  Статьи

03.12.2015 в 12:08

Каспаров: Кремль поставляет нефть ИГИЛ и с его помощью может развязать новую войну

Фото: belaruspartisan.org
В начале года мы выясняли в интервью для «Обозревателя», не оставит ли Запад Украину наедине с Путиным. На протяжении этого времени российский президент сильно «прогрессировал» и вывел свой конфликт с миром на качественно новый уровень, он нарывается на войну с НАТО. Зачем ему это?Сегодня главный вопрос для Путина — нахождение у власти. Для него политическое выживание эквивалентно выживанию физическому, для чего диктатору необходима резкая конфликтная среда. Очевидно, что экономическая ситуация в России далеко не самая благоприятная, и лучше не будет. Нефтяные цены застыли где-то в районе 40-45 долларов за баррель, и их незначительное повышение уже принципиально ничего не решит для бюджета РФ. Потенциально возможны и другие катастрофические для российских финансов сценарии. Поэтому внешние конфликты для Путина являются единственным способом поддержания собственного имиджа крутого лидера. При этом он всегда просчитывает цену развязанных конфликтов. Поэтому, на мой взгляд, он остановился в Украине, посчитав, что дальнейшее продвижение на Юг в районе Мариуполя, а также полномасштабное вторжение приведут к большому количеству жертв со стороны российских военных, и такая цена для него сегодня неприемлема. По данной же причине он приостановил провокации против балтийских стран, потому было очевидно: НАТО границу будет защищать и путинская ситуация не настолько критическая, не настолько безнадежная, чтобы вступать в военный конфликт с Альянсом. Хотя при цене за нефть в 20 долларов я уверен, Путин может решиться и на такие кардинальные шаги.
Поэтому он искал новые направления, и когда мы обсуждали это в прошлом интервью, я предполагал, что следующий конфликт будет на Юге. Другое дело, что конфликт сдвинулся гораздо южнее, чем можно было предположить в самых смелых и бурных фантазиях.
Сирийская ситуация для Путина казалась выигрышной. Во-первых, она давала возможность переключить внимание с Украины и предоставила надежду, что его обещание бороться с ИГИЛ (хотя мы понимаем, что речь совсем не про ИГИЛ шла) будет воздействовать на западное общественное мнение. Во многом расчет российского диктатора оказался правильным. Упомянутая кампания дала серьезный козырь вот этой всей прослойке путинских лоббистов на Западе. Мы понимаем, что козырь виртуальный, но, к сожалению, сегодня многие реальные политические решения принимаются на основе виртуальных картинок. На Западе нашлось много желающих воспользоваться любым поводом для прекращения конфронтации с путинской Россией для возобновления сотрудничества.
Кроме того, Путину было важно показать имидж крутого парня, который своих не бросает. Понятное дело, что в данном случае Асад полностью дискредитирован, он просто палач собственного народа, применявший химическое оружие. Но для Путина важно другое. Обама четыре года назад сказал: Асад должен уйти. А Путин парировал: Асад останется. И таки остался, и вот этот факт и является для Путина важным внешнеполитическим козырем, и я бы не стал его недооценивать, потому что для многих в мире пораженческая позиция Обамы и крутизна Путина — аргумент, чтобы поддерживать и даже наращивать отношения с Россией.
Уточните, пожалуйста, о чем идет речь? В чем именно состоит «пораженческая позиция» президента США?После аннексии Крыма Путин обрел репутацию политика, способного на самые неожиданные кульбиты… Тогда как Америка, ЕС продемонстрировали неспособность открыто противостоять такому «нахрапистому» поведению. Для многих стран — в том же арабском мире — это был сигнал: с Путиным надо дружить.
Из всей этой сирийской авантюры Путин получил еще один дополнительный бонус — речь о взаимоотношениях с Ираном, которые сегодня выходят на совершенно новый качественный уровень. На сегодня там сложилась коалиция: Россия, Иран плюс все террористические группировки, им поддерживаемые, и режим Асада. Иран тоже одержал крупную внешнеполитическую победу, подписанный администрацией Обамы позорный капитулянтский договор по иранской ядерной программе, что фактически гарантировало Ирану статус региональной сверхдержавы. В итоге Путин считает, что, опираясь на Иран и шиитов в регионе, он может добиться гораздо большего, чем просто придерживаясь нейтральной позиции.
Ну и последний фактор, мне кажется, очень важный и, к сожалению, недооцененный на Западе: сирийская катастрофа продуцирует огромное количество беженцев, и вот это мне кажется важнейшим фактором, поддерживающим путинскую веру в необходимость продолжения сирийской войны. Все эти беженцы движутся в Европу, создают колоссальное напряжение и политический кризис практически во всех странах Евросоюза.
Евросоюз сейчас раздирают противоречия, и каждая новая волна кризиса пополняет политический капитал ультраправых: Марин Ле Пен — во Франции, и всем другим «ультра» — по периметру. А это прямые союзники Путина, и, очевидно, чем больше возможность у них влиять на политику своих стран, тем выше вероятность отмены санкций, что является первоочередной внешнеполитической целью Кремля в отношениях с Евросоюзом.
Для Путина генерирование хаоса является ключевым фактором в создании среды собственного выживания. Пока Евросоюз един и может принимать целостные решения, Кремль не способен расколоть европейское сообщество, сдвинуть Германию с позиции сохранения санкций. Но в сегодняшней ситуации у РФ открывается безграничное поле возможностей, Евросоюз явно расколот и явно не способен выработать какую-то единую позицию по вопросам Украины и взаимоотношений с Кремлем. В ЕС слишком много собственных проблем, чтобы обращать внимание на то, что происходит на востоке Европы. Поэтому Путину эта сирийская авантюра представляется лучшим способом создания новых «болевых точек» в зоне его досягаемости.
Какую следующую «болевую точку» нарисовал себе Путин, по вашему мнению?Путин продемонстрировал, что никаких лимитов или границ в виде договоров для него не существует. Поэтому, на мой взгляд, есть реальная опасность, что Путин вместе с Ираном попытаются втянуть в конфликт Саудовскую Аравию. Все очевидно, — значительное повышение цен на нефть вряд ли возможно без того, чтобы заполыхала Саудовская Аравия, и многие уже указали на то, что основные нефтепромыслы Саудовской Аравии находятся на востоке страны, где большинство составляет шиитское население, традиционно лояльное к Ирану, население, которое дискриминировали саудовские сунниты: именно там может возникнуть новая точка конфликта.
Не надо забывать, что само «Исламское государство» — это варварская суннитская группировка, которая вполне может начать конфликт с Саудовской Аравией. Мы ведь видим, что путинские бомбы стороной «обходят» ИГИЛ, и, насколько известно, армия Асада не то чтобы воюет с «Исламским государством», а просто покупает у него напрямую нефть.
В предыдущем интервью «Обозревателю» вы сказали, что Путин — оперативник, он не игрок «в долгую». Отсюда и мой вопрос: кто ему проектирует упомянутые кампании? Это же игры «в долгую»… Кто, например, мог четко спрогнозировать, что одним из главных итогов войны в Сирии станет наплыв беженцев?Мы не имеем дело с глубокой стратегией. Когда Путин влез в Сирию, беженцы уже массово шли на Европу. Он оппортунист, и очень-очень быстро реагирующий. В данном случае мы говорим про тактические действия: российский диктатор увидел перспективу и влез в Сирию. То есть поначалу он ограничивался военно-технической поддержкой, и никакого разговора о появлении российской регулярной армии в этом регионе не было. Но как только стало понятно, что сирийский конфликт продуцирует для него выгодные внешнеполитические комбинации, «наш» полковник просто встрял в ситуацию.
Кроме того, Путин просто мог посмотреть на карту, и после решения на время прекратить свою прямую войну против Украины ему надо было что-то делать. Возможности были достаточно ограниченны: был вариант аннексии Беларуси. Но, во-первых, это не повысит цены на нефть и вряд ли обеспечит долгосрочную прибавку к рейтингу. Какая-то радость будет, но она окажется омраченной тем, что Беларусь тоже надо кормить. Северный Казахстан для Путина также лакомый кусочек, но там возникнут проблемы с Китаем. Это будет конфликт похлеще, чем с Эрдоганом: сунуться туда — это, знаете ли, получить китайскую реакцию на путинские авантюры, которая будет сильно отличаться от европейской.
Поэтому, в общем-то, вариантов у Путина было не так уж много. Грузия и Азербайджан? Азербайджан, судя по всему, сейчас готов соглашаться с диктатом Кремля, потому что Алиев понимает — в случае путинской агрессии его никто не защитит.
Путин искал на карте у границ России точку переплетения всех его внешнеполитических интересов, и где есть нефть и газ. Президент РФ просто как гончая идет по следу: где пахнет нефтью и газом, там вполне может быть запах путинской серы.
Вернусь к базовому вопросу: все же непонятно, как человек с босыми ногами решается воевать с Альянсом, у которого находятся рычаги к управлению миром? Каждый геополитический шаг вождя российской «империи» оборачивается против его же страны: начиная от падения цен на нефть и заканчивая девальвацией рубля. Ведь пропагандистская «мобилизация» мозгов электората все равно в любой перспективе заканчивается крахом.Нет-нет… Вы сейчас размышляете с позиции стратегических интересов российского государства, долгосрочной перспективы. Путин думает категориями месяцев, недель, а иногда даже дней. Это другой совершенно алгоритм — это алгоритм выживания. У него нет никакой внутренней игры — экономическая повестка дня исчерпана. Для того, чтобы диктатор оставался у власти, он должен демонстрировать собственную незаменимость. Применяя шахматную метафору, можно сказать: любой диктатор по определению является тактиком, у него по определению не может быть долгосрочной стратегии, потому что его преимущество — в способности молниеносно реагировать на изменение ситуации.
В чем сегодня незаменимость Путина? Что он может продать российскому народу, кроме как необходимость собственного сохранения у власти? Чем больше этих конфликтов, тем легче ему нивелировать продолжающееся ухудшение ситуации. Даже если он начнет экономить, то все равно в стране будет проблема с финансовыми ресурсами. Поэтому он просто обрезает все государственные расходы, накачивая вооруженные силы и силовые структуры и, естественно, пропагандистскую машину. У РФ — военный бюджет, рассчитанный на конфронтацию. Главное — прожить какой-то период, а потом будет новая возможность, и Путин уверен, что в этой новой ситуации он отреагирует быстрее, чем это сделают западные лидеры, которым надо консультироваться со своими парламентами, конгрессами, на прессу реагировать, на общественное мнение.
Как мы знаем из истории, все диктаторы заканчивали одинаково. Но сейчас, мне кажется, складывается очень опасная ситуация, когда этот путинский миф неуязвимости начинает передаваться российской армии. Российским генералам он уже давно передался, а сейчас навязывается офицерам рангом пониже, потому что этот полет над Турцией — он же очень показателен. Совершенно очевидно, что была прямая команда российского командования пилотам не реагировать на предупреждения. И вот Кремль получил результат многомесячных испытаний НАТО на прочность, когда российские самолеты нарушали воздушное пространство стран Балтии, Великобритании и даже США. Тогда их вежливо выпроваживали, при этом российские летчики делали вид, что «ничего не слышали». Но в Турции ответ был немножко другой.
Я очень боюсь, что в какой-то момент будет пройдена критическая черта, когда возникнет ситуация «за нас думает фюрер». Это когда миф неуязвимости охватит значительное число военных — тогда уже любая путинская авантюра, включая самые катастрофические, может стать реальностью.
Вы говорите о перерастании локального конфликта в широкомасштабный?Вы же понимаете, что Путин уже перешел в то состояние Сталина-Гитлера, когда страна воспринимается как придаток к диктатору. То есть страна — это он. То есть Путин — Россия, Россия — Путин.
В какой-то момент возникнет ситуация «за нас думает фюрер». Это когда миф неуязвимости охватит значительное число военных — тогда уже любая путинская авантюра может стать реальностью.
Он находится в наивысшей фазе собственного величия, когда все ресурсы страны существуют для того, чтоб поддерживать его политическое жизнеобеспечение. Складывается крайне опасная ситуация, когда мироощущение диктатора становится как бы частью мироощущения элиты, когда тусовка считает, что он настолько фартовый, настолько удачливый, ему всегда так идет карта, он перебивает слабаков, и «у нас нет иного выхода, кроме как за ним следовать». Исчезает возможность критического восприятия ситуации изнутри, и все эти внутренние системы противовесов, могущие привести к генеральскому или олигархическому взрыву, — они все подавлены.
У Путина нет сталинского тыла, Россия просто не готова к новым вызовам. Тому же ИГИЛ ничего не стоит заняться РФ, например, убрать Кадырова, что приведет к началу новой междоусобной войны в стране. У Кремля нет же серьезных ресурсов, чтобы с этим справиться…Совершенно очевидно, что ИГИЛ сейчас «интересуется» больше США и Европой, чем Путиным. Не будем забывать, что путинские бомбы на игиловских боевиков практически не падают. Путин громит оппозицию Асада, он в Сирии с совсем другой повесткой дня. Например, если взять последнюю историю, в которой замешан наш давний знакомый Илюмжинов: речь идет о торговле нефтью — при российском посредничестве — между Асадом и «Исламским государством». Становится ясно, что ИГИЛ не является для Путина главной проблемой, это, наоборот, возможность стращать Запад.
Игиловская армия, ее военное ядро состоит из бывших саддамовских офицеров, и очевидно, что как минимум часть из них имела теснейшие связи с российскими спецслужбами.
Не случайно Примаков и как глава внешней разведки, и как премьер-министр постоянно туда ездил. Можно логически предположить, что в игиловском командовании есть многолетние сотрудники российских спецслужб. С другой стороны, также известно, что ФСБ снабжало документами многих боевиков на Кавказе, чтобы они через Турцию уезжали в «Исламское государство». И, опять же, логично предположить, что часть этих людей, ушедших с Кавказа в Сирию воевать, они тоже являются осведомителями ФСБ.
Я не сомневаюсь, что Путин располагает наиболее адекватной и подробной информацией о том, что происходит в ИГИЛ, в отличие от западных лидеров. Для него действия «Исламского государства» в Сирии, Ираке являются политическим козырем. В первую очередь потому, что победить сегодня ИГИЛ может только наземная военная операция, на которую в ближайшей перспективе западные страны не пойдут. Это означает сохранение вот этого тотального конфликта, плюс Путин может перенаправить ИГИЛ на Юг, к Саудовской Аравии, — это дополнительная возможность взорвать регион.
Повторюсь: «Исламское государство» не является целью Путина в регионе. В принципе, можно проанализировать, кого бомбят российские самолеты в Сирии. Вот выживший российский летчик рассказал, мол, я знаю этот район, как свои 5 пальцев. Де факто, пилот просто признался в том, что россияне бомбят территорию, на которой никогда не было террористов «Исламского государства». Это означает, что Путин реально пытается ликвидировать антиасадовскую оппозицию, поддерживаемую Америкой и Саудовской Аравией, Катаром и, естественно, Турцией. Мечта Путина — получить от Запада карт-бланш на масштабную наземную операцию в Сирии, после чего регион фактически перейдет в его распоряжение и распоряжение иранцев.
Уточните, пожалуйста, историю с Илюмжиновым и торговлей нефтью.Я знаю только то, что официально сообщило Министерство финансов США: в рамках антисирийских санкций они вскрыли сеть торговли нефтью между Асадом и ИГИЛ — при посредничестве российского банка, одним из акционеров которого является Илюмжинов. Это для меня не сюрприз, я много лет говорил о том, что FIDE являлось просто «крышей» для илюмжиновской деятельности, полностью контролируемой российскими спецслужбами. Этот прокол Илюмжинова вполне логично вписывается в 20 лет его «беспорочной» службы в FIDE, где он выполнял много подобных поручений ФСБ и внешней разведки. Просто американцы жестко зафиксировали данный эпизод и включили президента FIDE в санкционный лист. Кстати, илюмжиновский подельник в этом бизнесе попал в санкционный лист Евросоюза, так что будем следить за развитием ситуации.

«Чайка». Фильм Фонда борьбы с коррупцией.

«Чайка». Фильм Фонда борьбы с коррупцией.