"Люди,-будьте бдительней!" Эти слова Ю.Фучика,в настоящее время звучат в высшей степени,-актуально.Звучат,как предостережение,как охранная молитва направленная на спасение человечества,а для этого единение всех сил и людей Доброй Воли для отпора и борьбы с темными силами Зла,в лице ЧК-ФСБ с вождем,-Антихристом,-(ад-Даджалем)Путиным во главе, и средоточием вселенской мерзости,-империи Зла,созданной порождением сатаны-Путиным
пятница, 5 января 2018 г.
Третья попытка: что мешает Путину убраться из Сирии
Как гитлеровская Германия помогала Китаю обороняться от японской агрессии
Как гитлеровская Германия помогала Китаю обороняться от японской агрессии
13-18 минут
Два любопытнейших фото. Вот китайцы-красноармейцы перед отправкой в
бой против атамана Григорьева маршируют, предположительно, по Одессе.
Год 1919. А вот китайцы – уже в немецкой униформе маршируют в казармы
после совместного германо-советского парада в Бресте. Год 1939-й.
Каково?
Отряд китайских наемников-красноармейцев выдвигается на фронт против войск атамана Григорьева, 1919 г
Солдаты Национально-революционной армии Китая маршируют по плацу академии Вампу
Бизнес – и ничего личного
На самом деле, так делаются фейки. С одной стороны, большевики действительно рекрутировали тысячи наемников из числа китайцев – как беженцев от их великой революции, начавшейся в 1911 году, так и гастарбайтеров, привезенных, чтобы восполнить нехватку рабочих рук из-за великой европейской бойни, стартовавшей в 1914 году. При этом – злая ирония – красные использовали китайские формирования преимущественно в качестве карательных. Так, особый “интернациональный” батальон Киевской губчека принимал участие в подавлении восстания на Куреневке, а в июне того же года отряд китайцев-чекистов перемололи в бою под Трипольем бойцы атамана Зеленого. Впрочем, “желтых товарищей” особо и не берегли – для красного командования они были не более чем пушечным мясом, несмотря на “братско-народную” мифологию, а после победы пролетариата в отдельно взятой стране оставшихся в живых и вовсе выслали восвояси.
Бойцы в характерного вида касках – солдаты Национально-революционной армии Китая, воевавшие с японскими захватчиками – при помощи немецкого ВПК и под присмотром немецких же военспецов. И конечно же, по Бресту они не маршировали. Но такой шанс имелся у по крайней мере одного китайца, который участвовал в германском вторжении в Польшу в 1939 году. Причем в чине лейтенанта. Более того, годом ранее он скатался в Австрию – согласно популярному тогда тренду, на танке, но в цветах.
Этого китайца звали Чан (Цзян) Вэй-Го, и был он приемным сыном генералиссимуса Чан Кайши.
Сотрудничество накануне и даже в начальный период Второй мировой между Берлином и его будущими противниками не является исторической сенсацией – достаточно вспомнить хотя бы о советско-германском романе по расчету. Одним из свидетельств которого, к слову, и стал упомянутый парад. Но как получилось, что Германия оказывала помощь Китаю, первым принявшему на себя удар Японской империи, союзной Третьему Рейху?
Японо-китайская война, нулевая глава Второй мировой, началась за восемь лет до нее. Тогда на территории аннексированной Маньчжурии Япония создала марионеточное государства в Маньчжоу-Го, а затем, в 1937-м, последовало и полномасштабное вторжение в Китай. Перед лицом значительно превосходящего как технологически, так и организационно, врага, который опирался на индустриализированную военную экономику, Китай, естественно, стремился заручиться поддержкой любой страны, готовой ее предоставить. Как ни странно, одной из них оказалась нацистская Германия.
Чан Вэй-Го в мундире фенриха (выпускника офицерского училища)
Интерес к сотрудничеству с Китаем был обусловлен двумя причинами: экономической потребностью в сырье (в том числе, стратегическом – учитывая, что Поднебесная обладала, к примеру, огромными запасами вольфрама) и идеологической близостью – правившая Китаем партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши стояла на националистических и антикоммунистических позициях.
При этом что личное мнение Гитлера – “я никогда не считал китайцев или японцев низшими, чем мы” – исключило китайцев из нацистского расового антагонизма во внешних отношениях.
Германо-китайское партнерство началось еще до прихода Гитлера к власти в 1933 году. Наладить его было тем проще, что в ходе Первой мировой эти страны оказались “случайными” соперниками. Хотя Бэйянское правительство Китая (серия клик в 1912-1928 гг., которые не контролировали всей территории страны, но признавались международным сообществом) и объявило войну кайзеровской Германии в 1917 году, Антанта получила от него лишь Китайский трудовой корпус.
Вторым немаловажным моментом было то, что Веймарская республика отказалась от всех территориальных претензий к Китаю. Так что с подписанием китайско-германского мирного договора в 1921 году была заложена основа для сотрудничества: Китай предоставил Веймарской республике доступ к крайне необходимому сырью для послевоенного восстановления, та, в свою очередь, предложила современную военную технику и советников-военспецов для Китая.
В то время, в отличие от второго ведущего партнера Гоминьдана – СССР – Германия, помогая Китаю, не ставила перед собой политических задач. И пока Москва продвигала коммунистическую платформу, Берлин занимался бизнесом.
Миллион для друга
Занятно, что в общих чертах немецкий бизнес в Китае напоминал деятельность современных частных военных компаний. Одной из ключевых фигур здесь был инженер Чу Чиа-хуа, ректор Университета Сунь Ятсена, бывший в 1926 году в длительной командировке в Германии, а впоследствии министр коммуникаций и образования. Чу был дружен со светилами немецкой науки вроде Альберта Эйнштейна, но его круг общения ими отнюдь не ограничивался. Он свел знакомство с ветераном Первой мировой, полковником Генштаба и кавалером высшего прусского ордена Pour le Merit Максом Бауэром. Веймарской республике было запрещено участвовать в зарубежных конфликтах, и очевидным способом этот запрет обойти стал найм физлиц. Чу предложил полковнику стать военным и экономическим советником Чан Кайши. Бауэр, будучи ввиду активного участия в Каппском путче, особой для Веймарского правительства нежелательной, с радостью согласился.
Из-за условий Версальского договора в Германии было сложно организовать выпуск какой-либо военной продукции, но промышленности надо было выживать, и китайские деньги при посредничестве Бауэра помогли уладить это неудобство.
Бауэр завербовал ровно двадцать военспецов – таких же, как и он ветеранов, опытных офицеров, которым в силу различных причин не нашлось места в Рейхсвере. Они стали преподавателями знаменитой военной академии Вампу – китайского аналога Вест-Пойнта и Сэндхерста, модернизировав и перестроив систему обучения в ней.
В частности, Бауэр предложил новую структуру для китайских вооруженных сил: компактное, хорошо обученное, вооруженное и мобильное ядро и его усиление в виде многочисленных местных ополчений.
Китайский солдат. Каска немецкая М35, пулемет – чешский ZB Vz.26
Чан Кайши эту идею отклонил, не без оснований опасаясь дальнейшей регионализации Китая, поскольку местные власти получили бы в свое распоряжение милиционные силы. Однако Бауэру удалось инициировать перевод Академии Вампу из Гуанчжоу в Нанкин, один из наиболее развитых экономических центров страны.
Параллельно наращивались секретные поставки вооружений: к 1925 году более половины китайского импорта оружия приходилось на Германию.
Макс Бауэр умер от оспы четыре года спустя. Возможно, его заразили намеренно: он оказался единственным человеком в регионе, который подхватил это заболевание. Похоронили Бауэра дважды – в Шанхае, а затем в Свинемюнде – оба раза с почестями.
Однако с его смертью миссия не завершилась. Даже наоборот. После победы нацистов на парламентских выборах 1933 года к Чану – уже совершенно официально и не таясь – был командирован генерал-полковник Ганс фон Сект, начальник Генштаба в имперской и веймарской армиях (последнюю, он, собственно, и основал), автор ряда успешных операций на восточном фронте Первой мировой и признанный эксперт в области военных реформ.
Александр фон Фалькенхаузен
Фон Сект выдвинул “план 80 дивизий”, который сводился к идее хорошо оснащенной, вышколенной и притом жестко централизованной армии в противовес все тем же милиционным армиям противников Чана, включая коммунистов.
За реализацию этого плана взялся Александр фон Фалькенхаузен, как раз вышедший в отставку из Рейхсвера с поста директора Дрезденской пехотной школы.
Фон Фалькенхаузен поурезал амбиции фон Секта ввиду ограниченного промышленного потенциала Китая, который, по словам последнего, к тридцатым годам устарел примерно на 80% и был не в состоянии обеспечить современного военного производства. Замысел фон Фалькенхаузена выглядел как доработка идей Бауэра: небольшая хорошо обученная армия, делающая ставку на мобильность и гибкую тактику концентрированного огня, прорывов и обходов сродни той, которая привела к появлению немецких штурмовых групп в конце Первой мировой войны. И из которой, к слову, родилась концепция “молниеносной войны” – блицкрига.
Ганс фон Сект (Зект)
В 1937 году, когда Германия поддержала агрессию Японии против Китая, Фалькенхаузен, в то время возглавлявший военную миссию при Чан Кайши, выступил категорически против этого шага и отказался сворачивать миссию. Он вернулся в Берлин только под угрозой ареста семьи – и тут же был отправлен в отставку, уже из Вермахта.
Через год его восстановят на службе, он успеет повоевать на Западном фронте, в 1940 году будет назначен генерал-губернатором оккупированной Бельгии. В 1944-м, после неудачного покушения на Гитлера, окажется под арестом как заговорщик, остаток войны проведет в концлагере и будет освобожден американцами в 1945-м. Через три года его выдадут Бельгии, приговорят к 12 годам заключения и выпустят уже через пару месяцев: выяснится, что нацистский преступник лично участвовал в спасении множества евреев от депортации. А в 1950-м фон Фалькенхаузен получит поздравительную открытку от Чан Кайши – и чек на миллион долларов “для друга Китая”.
Тевтонский щит Поднебесной
Фалькенхаузен приложил немало усилий для искоренения регионализма в китайских вооруженных силах и сумел создать довольно мощную учебную базу. Немецкие инструкторы успели подготовить лишь восемь элитных дивизий, но впоследствии именно их стойкость в боях за Шанхай с японцами поддержала боевой дух оборонявшихся.
Немецкая миссия постаралась и на поприще модернизации китайского ВПК. На реконструированном и расширенном старейшем в Китае арсенале Ханьянга наладили капитальный ремонт пулеметов системы Максима. Армия очень нуждалась в средствах огневой поддержки, и на арсенале научились восстанавливать “максимок”, независимо от страны изготовления. Там же наладили выпуск винтовок “Чан Кайши Тип 24” – копии Mauser M1924 (предка карабина 98k, основного оружия Вермахта вплоть до конца Второй мировой). Между тем было построено несколько новых заводов, на которых наладили выпуск пулеметов MG-34 (незадолго до того принятых на вооружение германской армии) и даже запчастей для купленных у Рейха бронеавтомобилей.
Параллельно наращивался импорт – в том числе, очень характерного вида каски M35, самозарядные пистолеты Mauser C96 (тот самый “товарищ Маузер”, которому давал слово Владимир Маяковский), самолеты разных типов, бронетехника, а также артиллерийские орудия – в дальнейшем предполагалось локализовать и их производство.
Гитлерюгенд в Китае
Фон Фалькенхаузен советовал Чану вести с японцами войну на истощение, воздерживась от нападения на север от линии Хуанхэ и широко внедряя партизанскую тактику. В результате японское наступление забуксовало на несколько месяцев, что позволило правительству Гоминьдана перевести свои людские ресурсы и военную промышленность вглубь провинции Сычуань. А главное, успешные бои в ходе второй битвы за Шанхай и оборона Нанкина продемонстрировали, что НРА может противостоять технически и организационно более современной императорской армии.
Несмотря на большие потери, 76-дневная оборона Шанхая повысила боевой дух китайцев и, в конечном итоге, привела к разгромам усиленных танками японских соединений в Тайержуане в 1938-м и Сысянь-Заояне в 1939 году, когда к войне в Европе еще только готовились.
Так что решение Чан Кай-ши отправить Вэй-Го на учебу в Вермахт не должно удивлять. Связи китайского генералиссимуса в Третьем Рейхе оказались настолько обширны, что даже после начала японо-китайской войны 1937 года в Берлине осталось значительное китайское лобби, выступавшее за возобновление полномасштабного сотрудничества с Поднебесной, несмотря на китайско-советский Пакт о ненападении. При отзыве миссии фон Фалькенхаузен и его коллеги пообещали не предоставлять японцам никакой информации о китайских военных планах и слово сдержали.
Генералиссимус Чан Кайши
В 1940-м ось Берлин-Рим-Токио юридически оформилась с подписанием Тройственного пакта, и в следующем году немецкая помощь Китаю полностью прекратилась. Впрочем, близорукий отказ от сотрудничества с Китаем сильно ударил по германской промышленности – и даже дружба с СССР не компенсировала этих потерь.
Как бы то ни было, Рейх все же успел поработать над созданием предпосылок для разгрома Японии. Правда, это не слишком помогло Чан Кайши: проиграв коммунистам, он был вынужден в 1949-м оставить континентальный Китай, став президентом Китайской Республики на Тайване. Вэй-Го, к тому времени полковник и командир танкового батальона также бежал на остров. Его личная связь с Германией, однако, продолжилась – вторая жена Вэй-Го была наполовину немкой.
Ирония судьбы, однако, состояла в том, что несмотря на участие в президентских кампаниях, выше постов главнокомандующего Вооруженными Силами, генсека Совета национальной безопасности и президентского советника он не поднялся. Причем советовал он своему сводному брату – родному сыну Чана Кайши Цзяну Цзин-Го. Который с 1925 по 1937 год жил в СССР. Причем не просто жил – он искренне увлекся ленинскими идеями мировой революции и даже какое-то время снимал комнату у старшей сестры вождя мирового пролетариата Анны Ульяновой-Елизаровой и взял фамилию ее мужа.
Но его карьера там складывалась куда менее радужно, чем у Вэй-Го в Германии: коллективизация подмосковных сел, “Уралмаш”, арест и высылка из страны вместо расстрела.
Возможно, поэтому Цзян Цзин-Го в конечном счете из почитателя Ленина стал антикоммунистом, еще более ярым, чем отец и брат. Впрочем, и у него сохранилась связь с советской молодостью: из СССР Цзян привез жену. Так белоруска Фаина Вахрева стала первой леди Тайваня. Впрочем, это уже совсем другая история.
Отряд китайских наемников-красноармейцев выдвигается на фронт против войск атамана Григорьева, 1919 г
Солдаты Национально-революционной армии Китая маршируют по плацу академии Вампу
Бизнес – и ничего личного
На самом деле, так делаются фейки. С одной стороны, большевики действительно рекрутировали тысячи наемников из числа китайцев – как беженцев от их великой революции, начавшейся в 1911 году, так и гастарбайтеров, привезенных, чтобы восполнить нехватку рабочих рук из-за великой европейской бойни, стартовавшей в 1914 году. При этом – злая ирония – красные использовали китайские формирования преимущественно в качестве карательных. Так, особый “интернациональный” батальон Киевской губчека принимал участие в подавлении восстания на Куреневке, а в июне того же года отряд китайцев-чекистов перемололи в бою под Трипольем бойцы атамана Зеленого. Впрочем, “желтых товарищей” особо и не берегли – для красного командования они были не более чем пушечным мясом, несмотря на “братско-народную” мифологию, а после победы пролетариата в отдельно взятой стране оставшихся в живых и вовсе выслали восвояси.
Бойцы в характерного вида касках – солдаты Национально-революционной армии Китая, воевавшие с японскими захватчиками – при помощи немецкого ВПК и под присмотром немецких же военспецов. И конечно же, по Бресту они не маршировали. Но такой шанс имелся у по крайней мере одного китайца, который участвовал в германском вторжении в Польшу в 1939 году. Причем в чине лейтенанта. Более того, годом ранее он скатался в Австрию – согласно популярному тогда тренду, на танке, но в цветах.
Этого китайца звали Чан (Цзян) Вэй-Го, и был он приемным сыном генералиссимуса Чан Кайши.
Сотрудничество накануне и даже в начальный период Второй мировой между Берлином и его будущими противниками не является исторической сенсацией – достаточно вспомнить хотя бы о советско-германском романе по расчету. Одним из свидетельств которого, к слову, и стал упомянутый парад. Но как получилось, что Германия оказывала помощь Китаю, первым принявшему на себя удар Японской империи, союзной Третьему Рейху?
Японо-китайская война, нулевая глава Второй мировой, началась за восемь лет до нее. Тогда на территории аннексированной Маньчжурии Япония создала марионеточное государства в Маньчжоу-Го, а затем, в 1937-м, последовало и полномасштабное вторжение в Китай. Перед лицом значительно превосходящего как технологически, так и организационно, врага, который опирался на индустриализированную военную экономику, Китай, естественно, стремился заручиться поддержкой любой страны, готовой ее предоставить. Как ни странно, одной из них оказалась нацистская Германия.
Чан Вэй-Го в мундире фенриха (выпускника офицерского училища)
Интерес к сотрудничеству с Китаем был обусловлен двумя причинами: экономической потребностью в сырье (в том числе, стратегическом – учитывая, что Поднебесная обладала, к примеру, огромными запасами вольфрама) и идеологической близостью – правившая Китаем партия Гоминьдан во главе с Чан Кайши стояла на националистических и антикоммунистических позициях.
При этом что личное мнение Гитлера – “я никогда не считал китайцев или японцев низшими, чем мы” – исключило китайцев из нацистского расового антагонизма во внешних отношениях.
Германо-китайское партнерство началось еще до прихода Гитлера к власти в 1933 году. Наладить его было тем проще, что в ходе Первой мировой эти страны оказались “случайными” соперниками. Хотя Бэйянское правительство Китая (серия клик в 1912-1928 гг., которые не контролировали всей территории страны, но признавались международным сообществом) и объявило войну кайзеровской Германии в 1917 году, Антанта получила от него лишь Китайский трудовой корпус.
Вторым немаловажным моментом было то, что Веймарская республика отказалась от всех территориальных претензий к Китаю. Так что с подписанием китайско-германского мирного договора в 1921 году была заложена основа для сотрудничества: Китай предоставил Веймарской республике доступ к крайне необходимому сырью для послевоенного восстановления, та, в свою очередь, предложила современную военную технику и советников-военспецов для Китая.
В то время, в отличие от второго ведущего партнера Гоминьдана – СССР – Германия, помогая Китаю, не ставила перед собой политических задач. И пока Москва продвигала коммунистическую платформу, Берлин занимался бизнесом.
Миллион для друга
Занятно, что в общих чертах немецкий бизнес в Китае напоминал деятельность современных частных военных компаний. Одной из ключевых фигур здесь был инженер Чу Чиа-хуа, ректор Университета Сунь Ятсена, бывший в 1926 году в длительной командировке в Германии, а впоследствии министр коммуникаций и образования. Чу был дружен со светилами немецкой науки вроде Альберта Эйнштейна, но его круг общения ими отнюдь не ограничивался. Он свел знакомство с ветераном Первой мировой, полковником Генштаба и кавалером высшего прусского ордена Pour le Merit Максом Бауэром. Веймарской республике было запрещено участвовать в зарубежных конфликтах, и очевидным способом этот запрет обойти стал найм физлиц. Чу предложил полковнику стать военным и экономическим советником Чан Кайши. Бауэр, будучи ввиду активного участия в Каппском путче, особой для Веймарского правительства нежелательной, с радостью согласился.
Из-за условий Версальского договора в Германии было сложно организовать выпуск какой-либо военной продукции, но промышленности надо было выживать, и китайские деньги при посредничестве Бауэра помогли уладить это неудобство.
Бауэр завербовал ровно двадцать военспецов – таких же, как и он ветеранов, опытных офицеров, которым в силу различных причин не нашлось места в Рейхсвере. Они стали преподавателями знаменитой военной академии Вампу – китайского аналога Вест-Пойнта и Сэндхерста, модернизировав и перестроив систему обучения в ней.
В частности, Бауэр предложил новую структуру для китайских вооруженных сил: компактное, хорошо обученное, вооруженное и мобильное ядро и его усиление в виде многочисленных местных ополчений.
Китайский солдат. Каска немецкая М35, пулемет – чешский ZB Vz.26
Чан Кайши эту идею отклонил, не без оснований опасаясь дальнейшей регионализации Китая, поскольку местные власти получили бы в свое распоряжение милиционные силы. Однако Бауэру удалось инициировать перевод Академии Вампу из Гуанчжоу в Нанкин, один из наиболее развитых экономических центров страны.
Параллельно наращивались секретные поставки вооружений: к 1925 году более половины китайского импорта оружия приходилось на Германию.
Макс Бауэр умер от оспы четыре года спустя. Возможно, его заразили намеренно: он оказался единственным человеком в регионе, который подхватил это заболевание. Похоронили Бауэра дважды – в Шанхае, а затем в Свинемюнде – оба раза с почестями.
Однако с его смертью миссия не завершилась. Даже наоборот. После победы нацистов на парламентских выборах 1933 года к Чану – уже совершенно официально и не таясь – был командирован генерал-полковник Ганс фон Сект, начальник Генштаба в имперской и веймарской армиях (последнюю, он, собственно, и основал), автор ряда успешных операций на восточном фронте Первой мировой и признанный эксперт в области военных реформ.
Александр фон Фалькенхаузен
Фон Сект выдвинул “план 80 дивизий”, который сводился к идее хорошо оснащенной, вышколенной и притом жестко централизованной армии в противовес все тем же милиционным армиям противников Чана, включая коммунистов.
За реализацию этого плана взялся Александр фон Фалькенхаузен, как раз вышедший в отставку из Рейхсвера с поста директора Дрезденской пехотной школы.
Фон Фалькенхаузен поурезал амбиции фон Секта ввиду ограниченного промышленного потенциала Китая, который, по словам последнего, к тридцатым годам устарел примерно на 80% и был не в состоянии обеспечить современного военного производства. Замысел фон Фалькенхаузена выглядел как доработка идей Бауэра: небольшая хорошо обученная армия, делающая ставку на мобильность и гибкую тактику концентрированного огня, прорывов и обходов сродни той, которая привела к появлению немецких штурмовых групп в конце Первой мировой войны. И из которой, к слову, родилась концепция “молниеносной войны” – блицкрига.
Ганс фон Сект (Зект)
В 1937 году, когда Германия поддержала агрессию Японии против Китая, Фалькенхаузен, в то время возглавлявший военную миссию при Чан Кайши, выступил категорически против этого шага и отказался сворачивать миссию. Он вернулся в Берлин только под угрозой ареста семьи – и тут же был отправлен в отставку, уже из Вермахта.
Через год его восстановят на службе, он успеет повоевать на Западном фронте, в 1940 году будет назначен генерал-губернатором оккупированной Бельгии. В 1944-м, после неудачного покушения на Гитлера, окажется под арестом как заговорщик, остаток войны проведет в концлагере и будет освобожден американцами в 1945-м. Через три года его выдадут Бельгии, приговорят к 12 годам заключения и выпустят уже через пару месяцев: выяснится, что нацистский преступник лично участвовал в спасении множества евреев от депортации. А в 1950-м фон Фалькенхаузен получит поздравительную открытку от Чан Кайши – и чек на миллион долларов “для друга Китая”.
Тевтонский щит Поднебесной
Фалькенхаузен приложил немало усилий для искоренения регионализма в китайских вооруженных силах и сумел создать довольно мощную учебную базу. Немецкие инструкторы успели подготовить лишь восемь элитных дивизий, но впоследствии именно их стойкость в боях за Шанхай с японцами поддержала боевой дух оборонявшихся.
Немецкая миссия постаралась и на поприще модернизации китайского ВПК. На реконструированном и расширенном старейшем в Китае арсенале Ханьянга наладили капитальный ремонт пулеметов системы Максима. Армия очень нуждалась в средствах огневой поддержки, и на арсенале научились восстанавливать “максимок”, независимо от страны изготовления. Там же наладили выпуск винтовок “Чан Кайши Тип 24” – копии Mauser M1924 (предка карабина 98k, основного оружия Вермахта вплоть до конца Второй мировой). Между тем было построено несколько новых заводов, на которых наладили выпуск пулеметов MG-34 (незадолго до того принятых на вооружение германской армии) и даже запчастей для купленных у Рейха бронеавтомобилей.
Параллельно наращивался импорт – в том числе, очень характерного вида каски M35, самозарядные пистолеты Mauser C96 (тот самый “товарищ Маузер”, которому давал слово Владимир Маяковский), самолеты разных типов, бронетехника, а также артиллерийские орудия – в дальнейшем предполагалось локализовать и их производство.
Гитлерюгенд в Китае
Фон Фалькенхаузен советовал Чану вести с японцами войну на истощение, воздерживась от нападения на север от линии Хуанхэ и широко внедряя партизанскую тактику. В результате японское наступление забуксовало на несколько месяцев, что позволило правительству Гоминьдана перевести свои людские ресурсы и военную промышленность вглубь провинции Сычуань. А главное, успешные бои в ходе второй битвы за Шанхай и оборона Нанкина продемонстрировали, что НРА может противостоять технически и организационно более современной императорской армии.
Несмотря на большие потери, 76-дневная оборона Шанхая повысила боевой дух китайцев и, в конечном итоге, привела к разгромам усиленных танками японских соединений в Тайержуане в 1938-м и Сысянь-Заояне в 1939 году, когда к войне в Европе еще только готовились.
Так что решение Чан Кай-ши отправить Вэй-Го на учебу в Вермахт не должно удивлять. Связи китайского генералиссимуса в Третьем Рейхе оказались настолько обширны, что даже после начала японо-китайской войны 1937 года в Берлине осталось значительное китайское лобби, выступавшее за возобновление полномасштабного сотрудничества с Поднебесной, несмотря на китайско-советский Пакт о ненападении. При отзыве миссии фон Фалькенхаузен и его коллеги пообещали не предоставлять японцам никакой информации о китайских военных планах и слово сдержали.
Генералиссимус Чан Кайши
В 1940-м ось Берлин-Рим-Токио юридически оформилась с подписанием Тройственного пакта, и в следующем году немецкая помощь Китаю полностью прекратилась. Впрочем, близорукий отказ от сотрудничества с Китаем сильно ударил по германской промышленности – и даже дружба с СССР не компенсировала этих потерь.
Как бы то ни было, Рейх все же успел поработать над созданием предпосылок для разгрома Японии. Правда, это не слишком помогло Чан Кайши: проиграв коммунистам, он был вынужден в 1949-м оставить континентальный Китай, став президентом Китайской Республики на Тайване. Вэй-Го, к тому времени полковник и командир танкового батальона также бежал на остров. Его личная связь с Германией, однако, продолжилась – вторая жена Вэй-Го была наполовину немкой.
Ирония судьбы, однако, состояла в том, что несмотря на участие в президентских кампаниях, выше постов главнокомандующего Вооруженными Силами, генсека Совета национальной безопасности и президентского советника он не поднялся. Причем советовал он своему сводному брату – родному сыну Чана Кайши Цзяну Цзин-Го. Который с 1925 по 1937 год жил в СССР. Причем не просто жил – он искренне увлекся ленинскими идеями мировой революции и даже какое-то время снимал комнату у старшей сестры вождя мирового пролетариата Анны Ульяновой-Елизаровой и взял фамилию ее мужа.
Но его карьера там складывалась куда менее радужно, чем у Вэй-Го в Германии: коллективизация подмосковных сел, “Уралмаш”, арест и высылка из страны вместо расстрела.
Возможно, поэтому Цзян Цзин-Го в конечном счете из почитателя Ленина стал антикоммунистом, еще более ярым, чем отец и брат. Впрочем, и у него сохранилась связь с советской молодостью: из СССР Цзян привез жену. Так белоруска Фаина Вахрева стала первой леди Тайваня. Впрочем, это уже совсем другая история.
пятница, 29 декабря 2017 г.
Если точнее -Сахалин был до улицы Ипподромной (или "Чукотской) до Богдана Хмельницкого,- дороги в новый аэропорт,с-з Родину(,где Ипподромный м-н) Постройки частного сектора,где собственные одноэтажные дома. центром Сахалина,считался "Бешеный угол",-небольшая площадь около бани и где стояла пивная,позже там базарчик был. Вот все,что было по правую сторону от движения автобуса№ 7 (Икаруса-длинного) начиная от Ул Маяковского, мимо парка с летним кинотеатром ("Пионер или как он назывался?), справа от 32 школы. Там жило много староверов,большинство мужчин "сиделые" отсидевшие срока при Сталина и позже, главным и любимым занятием которых было ,-разведение голубей. Каких только голубей не было: чисто почтовые,-которые внешним видом особо не отличаются,зато имеют отличные летные качества, "Дутыши-с важной походкой и выпирающей сильно грудью, "Монахи" у которых не столько на ногах оперение большое было,как на голове,-небольшой красивый хохолок. В каждом собственном дворике,была своя голубятня,чаще более красивая и выше,чем сам хозяйский дом. "Голубятники",-по своему,были больными людьми по отношению,каждый к своей голубятне,за то,мог ночью уничтожить голубятню конкурента. Бывало,в ход шло излюбленное оружие мужиков,топоры и из-за голубей убивали друг-друга. До,что там,-был случай,который лично я знал,когда брат зарубил брата. Голубятники,были в полном смысле слова,-фанатики большие: они часто сами могли голодать,но голубей кормили в любом случае. У них на Центральном рынке,была своя тусовка,где продавали,меняли голубей и там продавали лучший,специально сделанный корм для голубей. Хлебом,таких птиц старались не кормить т.к. от хлеба птица жиреет и уже не может нормально летать. Главным забавой,-это были пари на деньги,которые между собой заключали голубятники,целыми днями спорившие друг с другом или чаще целой толпой,человек 25-30,собравшись у "Бешеного угла" и доказывающие,чей голубь или пара голубей лучше. Там оценивалось все: и хороший,легкий взлет с "уходом в точку" когда птицу было практически не разглядеть в небе, как умеет "бить"-кувыркаться через голову в воздухе. Причем,тот голубь который "хитрил" и кувыркался не через голову, а через крыло,-осуждался и "переводился" в условно низшую категорию,как бы "подбраковывался". Каждый из этих мужиков гордился каким то самым своим "козырным" голубем или парой голубей. Голубиные пары оценивались по тем же критериям,по которым оценивают и людей: верность(недаром говорят-голубиная верность),когда голуби буквально на секунду не отходят друг от дружки,делятся кормом,-ожидая когда другой насытится,по очереди высиживают яйца и заботятся о птенцах Таких голубей хозяин лелеет особо и используя качество,которое бывает сильно развито в некоторых экземплярах: привязанность либо к своей "половинке",либо,просто к "своему дому",хозяину,-которого голуби узнают из любой вышины,-тренирует их: унося каждый раз или увозя все дальше от дома и наблюдая как он быстро ориентируется и через сколько возвращается в голубятню. Само-собой,почтовых и тренировать практически столько не надо,у них срабатывает "врожденный компас",который через сутки, давал возможность вернуться голубю из "Орджо"-Владикавказа,куда его специально отвозили,попросив знакомого таксиста,в Грозный. Однако,споры,как правило,заключались на других птиц: таких голубей или даже голубок(что очень редко бывало потому,что голубки,чаще улетают за понравившимся им голубем) которые " сажали" чужую стаю или голубя и происходило это так: когда кто-то поднимал своих голубей в небо и стая "поймав кураж" в вышине, начинала резвиться, понтуясь друг-перед другом,своей "удалью": кто исполнял серию из переворотов "бил" в небе,бывали такие,которые,как бы подражая ястребу, начинали падать "камнем" вниз, рискуя разбиться увлеченные своим "трюком" В самый разгар представления в "цирке на небесах",заключались пари и кто-то говорил,что его голубь уведет за собой и посадит ,а это означало,что именно,-в своем дворе и на крыше своего дома и голубятни, "веселящуюся" в небе,стаю или скорее всего,увлечет за собой,какую-нибудь голубку и "приведет ее в свой дом". Такие пари заканчивались,понятное дело,часто руганью,а то и дракой,но проигранное отдавали,но нам,пацанам,самое страшно было наблюдать,когда возвращаемой,улетевшей за понравившимся кавалером, голубке,-хозяин отрывал голову,зажав ее между указательным и средним пальцами и резко ударив этой рукой по своей коленке,таким образом "выбраковывая" стаю. Правда,чаще бывало,когда голубятники находящиеся в приятельских отношениях, заканчивали пари шутками и приколами в пивнушке у "Бешеного угла", а улетевшую голубку,проигравший оставлял приятелю говоря,что пара должно быть хорошая получится При условии,если совпадали природные качества и другие особенности птицы. Впрочем,в те времена,подобная жизнь протекала на каждом из "куянов" в Грозном: "Индюшке"(где Трампарк),"Щебелиновке"(Октябрьский р-он.по правую сторону от (Окружной) Сайханова,когда едешь в Алды или Черноречье, где 8-го Марта,только по другую сторону от трамвая),"Голубин",-где пос Войкова, "Бароновка","Собачевка" на 36 участке в Старопромысловском р-не, "Соленная балка" остается слева. Тогда на Сахалине,как,впрочем и на других "куянах",ночами света,практически не было. На "Сахалине" у Бани,где "Бешеный угол" стоял один столб с лампой(тогда еще неоновых не было) и был полный "мрак" освещаемый местами полосками света пробивающегося между ставнями. Такой "мир" по ночам окутывал попавшего туда пешехода,как ,впрочем в центре города,буквально,пройдя один квартал от старого здания МВД и стоявшего напротив КГБ,в подвале которого был КПЗ или ИВС,как сейчас называется, в одном из помещений которого,где стояли отопительные бойлеры и отдыхали дежурившие менты, вся стена была,подобна лицу переболевшего оспой, испещрена выемками от пуль в каменных стенах. Сколько бы не забеливали,не затирали,-свидетельства ЧКистких расправ,массовых казней так и оставались видны. Через квартал начиналось,самое,по своему интересное место,которое жило своей жизнью,своими отношениями,был свой мир,-далекий от глаз не посвященных и назывался этот мир-"Махалей джигуру"(Слива,если,что в правописании,-поправь),это была ул.Московская на которой и существовала "Еврейская слободка",возникшая рядом с крепости "Грозной",еще с момента основания. Пожилые евреи,многие говорили на чеченском и хорошо знали обычаи и стоит сказать правду, что единственный народ , не заставший захватывать дома высланных чеченцев и ингушей,мародерствовать и угонять скот,-были евреи.В дни выселения, главный еврейский раввин,бывший на то время в Грозном,собрал еврейский народ и предупредил,что проклят каждый и род того,кто делом или даже мыслью позарится на имущество высланных или поселится в домах,которые покинули чеченцы и ингуши. В то время,пожалуй единственный кто с убеждением сказал,что чеченцы и ингуши обязательно вернуться на свою землю. Это происходило у одной из синагог,которая находилась на самой Московской,где позже,при совдепии,был склад,кажется от "Треста столовых и ресторанов",где хранились,столы,тарелки с надписями "Общепит" и т.п. По ночам на Московской кипела в темноте своя жизнь и любители "казино",понимают эту страсть,когда люди сутками,в некоторых домах,как к примеру у "тети" Хани,где жила Ханка со своим братом Мухоем и бывал "Майдан",как у нас называли "Катран"т.е. подпольное казино. Еда и напитки, игрокам подавались прямо к "зеленому сукну" т.е к месту игры.. Тогда,знающие и которых знали,легко и свободно чувствовали себя по ночам на "Махалее", а кто из девушкой прогуливался, выйдя из Трека по железному мостику и вот, ты почти "на пятачке" Махалея", с уверенностью,что в ее адрес не будет какой-нибудь тупой шуточки и т.п. В то же,время, "менты" не рисковали ночью там появляться,а если появлялись то на машинах и очень редко,-ночью. "На "пятаке" в самом центре Еврейской слободки,так же стоял один столб с лампой и старшие,часто давали "пацанятам" либо жвачки(в начале даже 70-х,-редкость), либо рубль,когда они требовали сигареты,чтобы само курево,как бы не давать,с условием,что разобьют со "стрелки",то бишь,-рогатки, лампочку. Интересное дело,начиналось на "слободке",когда в Грозном,особенно осенью-зимой,начинался сезон сырой,мерзкой погоды с часто моросящим дождем, а в то время и в центре асфальт далеко не везде лежал. Московская, на которой местами выступала, выложенная еще в старину булыжником,мостовая, но везде была наша,грозненская жирная,густая,как и подобает,нефтяной почве,-грязь. Которая налипая на обувь,могла в легкую "сорвать" и ботинок с ноги, если необдуманно шагнул и глубоко увяз и подобным образом,бывало машины увязали,что только трактором и вытягивать оставалось, и плюс ко всей этой "радости"-грязь эта очень тяжело отмывалась от обуви, а машины в эти сезоны и мыть смысла не было т.к. они забрызгивались одна от другой в считанные минуты,стоило выехать со двора. Так вот: как то "менты" решили провести,как то бывало, "облаву",рейд на Московской,которые они совершали даже на машинах "Скорой помощи" ,облачившись в белые халаты,но понятное дело,наглые, самодовольные физиономии,никакой медицинский камуфляж, не спрячет. Это было где-то в ноябре,когда у нас, мерзкая погода бывала регулярно, резво,как они планировали, выскочили на 3-4 машинах с разных сторон: одни,где-то с Ноя Буачидзе, а другие с Субботникова или Пролетарской, подстегиваемые не столько "профессиональным" азартом, сколько запахом "бабла", которое они "состригали" при любом раскладе во время облав. Если облава была "удачная"(а мы,как то раз,"отсиживая" одну "пару" занятий в университете, в "Треке", где раньше был "лягушатник" плавательный бассейн,напротив телестудии,-были очевидцами мечущихся сквозь проходные дворы на том берегу Сунжи, людей за которыми бегали "врачи" в белых халатах,словно это происходит в психбольнице какой-то, а в один момент, из дома выбежал человек с чемоданом и сильно размахнувшись бросил его в быстрину Сунжи. В полете, чемодан,оставлял за собой полосу темного шлейфа, а ударившись о воду,распахнулся и высыпавшееся содержимое создало на воде пятно бурого цвета,которого продержалось всего лишь секунды,моментально разнесенное волнами Сразу же.все мы поняли,что это выбросили полный чемодан,-анаши,("дури","дряни""плана" или марихуаны,как ее называют в мире), но в тот,промозглый,осенний день,облава не задалась с самого начала и выскочившие к "пяточку" на Московской "таблетки" УАЗики, увязли колесами, сев в грязь "пузом" автомобилей. "Менты" матерились по рациям,вызывая на помощь технику,которая смогла бы их вытянуть, пытались сами вытолкнуть машины, а все,кто первые минуты, "припал на низком старте", избавившись от всего криминального,что могло быть в карманах,с наглыми усмешками подошли к захваченной грязью,-"группе захвата", а кое-кто и "прикалываясь" стал давать идиотские советы. Закончилось все тем,что латентный кримминалитет, вытащил из грязи совковую милицию.. Вернувшись к Сахалину,хочу напомнить, что в 60 х по ул Первомайской,практически,действовал "комендантский час" и ходили патрули совместные один-мент,один офицер военный и где-то пятеро солдат, начиная с 10 часов. Драки постоянные были и поэтому назвали "Бешеный угол" т.к. на "чужого" из другого района ,забредшего туда, накидывалась эти 6-7 человек,торчавшие там целыми днями,но предварительно "пробивали" кто он и,что представляет задавая вопросы и "пробивая на душок", а там и молотили,причем с присущей этим людям изощренной жестокостью,цепями,кольями,арматурой. Всякое бывало,но с середины 60-х, начиная между школами(там кажется 14 была,если не ошибаюсь) их локализовали у бани и они не часто отваживались выходить в город, а молодежь в выходные дни стремились попасть на "танцы", "дискотека"-понятие еще не родилось в мире, а шла волна рока поднятая Элвисом Пресли и особенно "Beatles". В Грозном появились свои группы,а так как слово "рок" было запрещено в обиходе,как тлетворное влияние Запада(Замечаем сегодняшнее возрождение Кремлем тех же методов оболванивания?) то самым крутым был ВИА "Ровесники" преимущественно учившиеся в Нефтяном институте. Танцы были в "Треке" парке Кирова, в ДК Железнодорожников за вокзалом, в ДК Ленина(но там больше помпезные коммунистические мероприятия проходили)и нормальна танцплощадка была в парке завода "Красный молот",а скорее "садике" как мы его называли. Там стояла открытая танцплощадка и танцы были в теплое время,обычно разрешали начиная с 1 Мая. Если быть точным,то туда шли не танцевать, а "сражаться" и не было дня,чтобы обходился без драки. Так в ДК Железнодорожников заправляли пацаны с Адов и Черноречья с Ахмедом Парчаевым,бывшим старшим и наиболее авторитетным. У "Красного молота" одно время бывали со Старой Сунжи и у них один из известных наиболее был-"Мунтус", но потом в "молотовском" саду,перебравшись,тусовались пацаны с "Хоз.мага" "3-его совхоза" и с "Луча" т.е. с "верховьев" ул Ленина, а в то время,среди них,как бы "старшим" был- "Бай",занимавшийся тогда борьбой,был дерзким и толковым парнем. Впрочем, "танцы "не столбили", а просто следовали за своей любимой группой,чаще за Ровесниками т.к. они были и самыми престижными,а следовательно и самые "крутые" девушки,студентки ВУЗов, следовали за своими кумирами, а "хулиганы"совсем,по "Есенински" (Как может любить хулиган! Как он может быть покорным!")преследуя цель и предмет мечтаний,каждого юноши, появлялись там же. Драки,больше были инструментом,позволявшим обратить на себя внимание. Так "сахалинских" вытеснили из тех мест,где они в начале 60-х с обрезами и цепями,не давали прохода другим, накидываясь на вайнахов. Правда,еще бывали в конце 60-х, когда "сахалинские" вылазки совершали в районе "Консервного завода" и трамвайного кольца, но контингент менялся и на Сахалине где стали покупать дома и селиться чеченцы и ингуши. Примерно такую картину "маслом" я видел в Грозном нашей юности.
вторник, 19 декабря 2017 г.
Абрек Зелимхан и религиозные авторитеты
Абрек Зелимхан и религиозные авторитеты
Явление
абречества возникло в конце ХIХ века и в начале ХХ века получило широкое
распространение. По утверждению А. Авторханова, «абрек» - слово
чеченское, которое «впервые вошло в русский язык со времени
русско-кавказской войны» и в чеченском понимании оно означает
«революционер-одиночка, который мстит чужеземной власти за её
несправедливость и жестокости против чеченского народа».
А Ахмед
Цаликов считал, что кавказские абреки – разбойники поневоле, «жертвы
темперамента, аффекта, народных обычаев, носящих в иных случаях кровавый
характер, часто это и жертвы общественной или административной
несправедливости». Так абрек Зелимхан, преследуемый царскими войсками,
нуждался в поддержке не только простых горцев, но и религиозных
авторитетов. В поисках такой поддержки он обращается к шейху
Бамат-Гирей-Хаджи, который относился с пониманием к его борьбе с
царскими чиновниками. Понимая, что пока Зелимхан находит поддержку у
известных религиозных авторитетов, его невозможно поймать или
ликвидировать, военная администрация Кавказского края с согласия царя
производит массовые аресты. Среди арестованных были известные в
Дагестане, Чечне и Ингушетии суфийские шейхи. Согласно документу
Департамента полиции под названием «К вопросу о выдворении высылаемых из
Кавказского края в Тульскую, Орловскую и Калужскую губернии шейхов и
25-ти родственников Зелимхана за оказываемые последнему пособничества в
дерзких преступлениях» в числе сосланных шейхов были Бамат-Гирей-Хаджи,
Докку-Хаджи, Кана-шейх, Батал-Хаджи, Магомед-мулла.
….
Как-то раз,
будучи в Калуге, мы с одним достойным человеком и настоящим чеченцем
Бек-Мурзой Хаджиевым, что родом из соседнего со мной селения Янди
Ачхой-Мартановского района зашли осмотреть усадьбу-музей имама Шамиля,
где он проживал в полном довольствии обласканный «Белым царем», имея
свой двор, выезд, прислугу, и наделенный огромными привилегиями, коими в
ту пору были наделены по сану только Великие Князья, относящиеся к
царской фамилии. Там мы узнали факты, куда более интересные, а зайдя в
библиотеку, нашли и подтверждение тому, что в Калужской области, да и
Тульской находилось еще немало представителей Северного Кавказа не менее
именитых, но далеко не обласканных царем. Так, мы нашли материал
свидетельствующий, что по «Высочайшему повелению» в Калужскую область
были сосланы на поселение и подобно арестантам находились под надзором
наиболее почитаемые и пользующиеся неограниченным влиянием в Чечне,
Ингушетии и Дагестане мусульманские ученые-шейхи: 103 летний Бамат-Гирей
Хаджи Митаев и Батал-Хаджи Белхароев. Вот, что можно прочитать по этому
поводу в газете «Русское слово» от 20 апреля 1912 года: Губернатор
Калужской области уведомляет Департамент Полиции, что «Бамат-Гирей-Хаджи
Митаев, Батал-Хаджи Белхароев, Кана-Хаджи, Абдул-Азиз Шаптукаев,
Магомед-Хаджи Назиров прибыли в Калужскую губернию», и начиная с «29
апреля 1912 года учреждается надзор полиции за Хаджи-Митаевым». Среди
арестованных и высланных, как шейхов, так и рядовых горцев никто не
состоял в родстве ни с абреком Зелимханом Харачоевским, ни с Сулумбеком
Сагопшинским, но тем не менее царские власти без суда и следствия, без
юридического определения меры вины тысячами подвергали арестам и ссылкам
чеченцев и ингушей лишь потому, что они сочувствовали народным героям.
….
Командующий
войсками Кавказского военного округа генерал-адъютант, генерал от
кавалерии граф Воронцов-Дашков 16 сентября 1911 года направил
российскому императору «всеподданейший рапорт» о принятии им мер по
«наказанию чеченского народа за укрывательство абрека Зелимхана и
оказываемое ему пособничество в дерзких преступлениях». Он просил царя
«не отказать в зависящих распоряжениях о выдворении высылаемых… шейхов и
25-ти родственников Зелимхана в определенных им местах жительства и на
правах лиц, высланных под гласный надзор полиции». Копию этого рапорта
26 октября он направляет министру внутренних дел Российской империи А.А.
Макарову. В своем рапорте Воронцов-Дашков показывает сложившуюся на
Тереке сложную ситуацию, в связи с абречеством Зелимхана. «Самым главным
препятствием поимки названного абрека, служит поголовное укрывательство
его почти всем туземным населением Грозненского и Веденского округов и
оказываемая им разбойнику в необходимых случаях активная поддержка», -
расписывался в собственном бессилии царский генерал. Не сумев
организовать поимку Зелимхана, он решил «в целях достойного наказания
чеченского народа за непрерывное укрывательство Зелимхана, в течение 12
лет, и явное ему пособничество, а также и установления порядка
дальнейшей борьбы с упомянутым разбойником», предложить начальнику
Терской области осуществить следующие мероприятия:
«1. Поставить
на экзекуцию войсковые части командами не менее полусотни в те
населенные пункты Веденского и Грозненского округов, в районе которых
Зелимхан скрывался последнее время, а также и в те, в состав которых
принадлежат убитые и задержанные в настоящее время разбойники, и через
которых следовала шайка после нападения ея на дорожную комиссию
(Хорочой, Дышне-Ведено, Махкеты, Завирихи, Ца-Ведень, Хатуни,
Эшал-Хатой, Элистанжи, Таузень, Истису, Майртуп, Хой, Ихарой, Ригахой,
Макажой, Автуры, Варандинские хутора. Для этого привлечь части войск
Терской области и командировать пластунских сотен.
2.
Выслать в Тульскую Губернию сроком на 5 лет вместе со своими семьями
жителей Веденского округа - Бамат-Гирея-Хаджи Митаева, Сугаипа-муллу
Гайсумова и Чиммирза-Хаджи, Назрановского округа - Батал-Хаджи
Белхорова, Грозненского округа - Кана-Хаджи, Абдул-Азиза Шаптукаева и
Магомеда-муллу из Андийского округа, Дагестанской области, Омара-Хаджи
как наиболее влиятельных представителей шейхов мусульманской секты
«Зикра», вредных для общественного порядка и спокойствия и вместе с тем
способствовавших разбойнической деятельности Зелимхана, который, являясь
рьяным последователем помянутой секты, пользуется покровительством
названных шейхов и служит для них орудием противодействия русской
власти. Шейхи эти, как выяснено, поддерживают с Зелимханом тесное
сношение, благословляют его шайку своими последователями-мюридами,
доставляют ему оружие и патроны и тщательно укрывают его.
3.
Выслать в том же порядке в Орловскую губернию сроком на пять лет 25-ть
родственников Зелимхана, укрывавших его и оказывавших ему пособничество в
разбоях.
4.
Расселить жителей самовольно возведенных хуторов, жители коих уличены…
местными властями в укрывательстве Зелимхана и предержательстве его
шайки.
5.
Назначить теперь же правительственных старшин во всех сельских общинах,
составляющих район деятельности Зелимхана, а равно и в тех селениях,
откуда происходили разбойники, принимавшие участие в последнем нападении
его шайки».
ВЛАДИМИР МАЛЬСАГОВ
Источник: vestnikcivitas.ru
abrek.org
Абрек Зелимхан и религиозные авторитеты
6-9 минут
Явление
абречества возникло в конце ХIХ века и в начале ХХ века получило широкое
распространение. По утверждению А. Авторханова, «абрек» - слово
чеченское, которое «впервые вошло в русский язык со времени
русско-кавказской войны» и в чеченском понимании оно означает
«революционер-одиночка, который мстит чужеземной власти за её
несправедливость и жестокости против чеченского народа».
А Ахмед
Цаликов считал, что кавказские абреки – разбойники поневоле, «жертвы
темперамента, аффекта, народных обычаев, носящих в иных случаях кровавый
характер, часто это и жертвы общественной или административной
несправедливости». Так абрек Зелимхан, преследуемый царскими войсками,
нуждался в поддержке не только простых горцев, но и религиозных
авторитетов. В поисках такой поддержки он обращается к шейху
Бамат-Гирей-Хаджи, который относился с пониманием к его борьбе с
царскими чиновниками. Понимая, что пока Зелимхан находит поддержку у
известных религиозных авторитетов, его невозможно поймать или
ликвидировать, военная администрация Кавказского края с согласия царя
производит массовые аресты. Среди арестованных были известные в
Дагестане, Чечне и Ингушетии суфийские шейхи. Согласно документу
Департамента полиции под названием «К вопросу о выдворении высылаемых из
Кавказского края в Тульскую, Орловскую и Калужскую губернии шейхов и
25-ти родственников Зелимхана за оказываемые последнему пособничества в
дерзких преступлениях» в числе сосланных шейхов были Бамат-Гирей-Хаджи,
Докку-Хаджи, Кана-шейх, Батал-Хаджи, Магомед-мулла.
….
Как-то раз,
будучи в Калуге, мы с одним достойным человеком и настоящим чеченцем
Бек-Мурзой Хаджиевым, что родом из соседнего со мной селения Янди
Ачхой-Мартановского района зашли осмотреть усадьбу-музей имама Шамиля,
где он проживал в полном довольствии обласканный «Белым царем», имея
свой двор, выезд, прислугу, и наделенный огромными привилегиями, коими в
ту пору были наделены по сану только Великие Князья, относящиеся к
царской фамилии. Там мы узнали факты, куда более интересные, а зайдя в
библиотеку, нашли и подтверждение тому, что в Калужской области, да и
Тульской находилось еще немало представителей Северного Кавказа не менее
именитых, но далеко не обласканных царем. Так, мы нашли материал
свидетельствующий, что по «Высочайшему повелению» в Калужскую область
были сосланы на поселение и подобно арестантам находились под надзором
наиболее почитаемые и пользующиеся неограниченным влиянием в Чечне,
Ингушетии и Дагестане мусульманские ученые-шейхи: 103 летний Бамат-Гирей
Хаджи Митаев и Батал-Хаджи Белхароев. Вот, что можно прочитать по этому
поводу в газете «Русское слово» от 20 апреля 1912 года: Губернатор
Калужской области уведомляет Департамент Полиции, что «Бамат-Гирей-Хаджи
Митаев, Батал-Хаджи Белхароев, Кана-Хаджи, Абдул-Азиз Шаптукаев,
Магомед-Хаджи Назиров прибыли в Калужскую губернию», и начиная с «29
апреля 1912 года учреждается надзор полиции за Хаджи-Митаевым». Среди
арестованных и высланных, как шейхов, так и рядовых горцев никто не
состоял в родстве ни с абреком Зелимханом Харачоевским, ни с Сулумбеком
Сагопшинским, но тем не менее царские власти без суда и следствия, без
юридического определения меры вины тысячами подвергали арестам и ссылкам
чеченцев и ингушей лишь потому, что они сочувствовали народным героям.
….
Командующий
войсками Кавказского военного округа генерал-адъютант, генерал от
кавалерии граф Воронцов-Дашков 16 сентября 1911 года направил
российскому императору «всеподданейший рапорт» о принятии им мер по
«наказанию чеченского народа за укрывательство абрека Зелимхана и
оказываемое ему пособничество в дерзких преступлениях». Он просил царя
«не отказать в зависящих распоряжениях о выдворении высылаемых… шейхов и
25-ти родственников Зелимхана в определенных им местах жительства и на
правах лиц, высланных под гласный надзор полиции». Копию этого рапорта
26 октября он направляет министру внутренних дел Российской империи А.А.
Макарову. В своем рапорте Воронцов-Дашков показывает сложившуюся на
Тереке сложную ситуацию, в связи с абречеством Зелимхана. «Самым главным
препятствием поимки названного абрека, служит поголовное укрывательство
его почти всем туземным населением Грозненского и Веденского округов и
оказываемая им разбойнику в необходимых случаях активная поддержка», -
расписывался в собственном бессилии царский генерал. Не сумев
организовать поимку Зелимхана, он решил «в целях достойного наказания
чеченского народа за непрерывное укрывательство Зелимхана, в течение 12
лет, и явное ему пособничество, а также и установления порядка
дальнейшей борьбы с упомянутым разбойником», предложить начальнику
Терской области осуществить следующие мероприятия:
«1. Поставить
на экзекуцию войсковые части командами не менее полусотни в те
населенные пункты Веденского и Грозненского округов, в районе которых
Зелимхан скрывался последнее время, а также и в те, в состав которых
принадлежат убитые и задержанные в настоящее время разбойники, и через
которых следовала шайка после нападения ея на дорожную комиссию
(Хорочой, Дышне-Ведено, Махкеты, Завирихи, Ца-Ведень, Хатуни,
Эшал-Хатой, Элистанжи, Таузень, Истису, Майртуп, Хой, Ихарой, Ригахой,
Макажой, Автуры, Варандинские хутора. Для этого привлечь части войск
Терской области и командировать пластунских сотен.
2.
Выслать в Тульскую Губернию сроком на 5 лет вместе со своими семьями
жителей Веденского округа - Бамат-Гирея-Хаджи Митаева, Сугаипа-муллу
Гайсумова и Чиммирза-Хаджи, Назрановского округа - Батал-Хаджи
Белхорова, Грозненского округа - Кана-Хаджи, Абдул-Азиза Шаптукаева и
Магомеда-муллу из Андийского округа, Дагестанской области, Омара-Хаджи
как наиболее влиятельных представителей шейхов мусульманской секты
«Зикра», вредных для общественного порядка и спокойствия и вместе с тем
способствовавших разбойнической деятельности Зелимхана, который, являясь
рьяным последователем помянутой секты, пользуется покровительством
названных шейхов и служит для них орудием противодействия русской
власти. Шейхи эти, как выяснено, поддерживают с Зелимханом тесное
сношение, благословляют его шайку своими последователями-мюридами,
доставляют ему оружие и патроны и тщательно укрывают его.
3.
Выслать в том же порядке в Орловскую губернию сроком на пять лет 25-ть
родственников Зелимхана, укрывавших его и оказывавших ему пособничество в
разбоях.
4.
Расселить жителей самовольно возведенных хуторов, жители коих уличены…
местными властями в укрывательстве Зелимхана и предержательстве его
шайки.
5.
Назначить теперь же правительственных старшин во всех сельских общинах,
составляющих район деятельности Зелимхана, а равно и в тех селениях,
откуда происходили разбойники, принимавшие участие в последнем нападении
его шайки».
ВЛАДИМИР МАЛЬСАГОВ
Источник: vestnikcivitas.ru
abrek.org
суббота, 16 декабря 2017 г.
воскресенье, 3 декабря 2017 г.
Хасу Магомадов-человек безграничного мужества, смелости и чести в одиночку сражавшийся против всего СССР с его КГБ, МВД.армией и миллионами стукачей с 1932 по 76 годы
-Джалмирза Магомадов рассказывает о своем брате Хасухе:
– Нас в семье было одиннадцать детей: семь братьев и четыре сестры. Из братьев остался я один, самый младший, и две сестры. Старшего брата звали Усман, затем шел Усам. Хасуха был третий среди братьев, затем Асхаб, Мохьмад, Джамалдин и я. У Хасухи была своя семья – четверо сыновей и дочь. Из них сейчас в живых двое сыновей. Один в Ставропольской области чабанит. Другой проживает в Алма-Ате. Мы сами родом из Шатойского района, из селения Гиатти-Кaла, из тайпа Гиаттой. Отца нашего звали Саги-Мохьмад. Хасуха погиб в возрасте 71 года. Это случилось 28 марта 1976 года.
Знал ли Хасуха о выселении и как он повел себя накануне выселения?
– О выселении чеченцев Хасуха знал. Несмотря на то, что у нас в доме находились солдаты, они не трогали Хасуху, видимо боялись его. В один день Хасуха пришел домой. Он попросил мать сшить из бараньей шкуры подобие сумки и сложил туда сушеную баранину и кукурузную муку. На прощание Хасуха сказал такие слова: «Не сегодня-завтра будет выселение чеченцев, я же в силу своих религиозных убеждений не намерен гяурам сдаваться и буду вести с ними беспощадную борьбу. Они, гяуры, смогут взять меня только мертвым».
После выселения основной части чеченцев советскими гэбэшниками вместе с некоторыми муллами и шейхами предпринимались неоднократные попытки выловить оставшихся в горах чеченцев. Они прибегали к уговорам, обманам и разным уверткам. С такой же задачей к Хасухе был подослан однажды бывший односельчанин. Хасуха на уговоры не поддался, сказав, что если он и сдастся, то все равно его русские расстреляют. Напоследок сельчанин сообщил Хасухе о том, что некий полковник ходит в его папахе, заявляя, что с абреком покончено. «Хорошо», – ответил мой брат.
Через некоторое время он пробрался ко двору, где со своими «молодцами» пировал тот полковник и, направив на него ручной пулемет, потребовал свою папаху. Смелый после водки, полковник заявил, что лучше, мол, тебе, Хасуха, сдаться, а не папаху просить. Прозвучал выстрел. В мгновенье ока Хасуха подскочил к упавшему полковнику и, схватив свою папаху, бесследно исчез в зарослях кукурузы.
Как действовал Хасуха: в одиночку или с группой?
– Хасуха всегда был один, как одинокий волк. Правда, временами он навещал оставшихся после выселения людей, помогал им, чем мог. Хасуха не доверял никому, действовал всегда с предельной осторожностью. Даже отдыхая, ложился на спину, и при этом ставил одну ногу на носок другой, чтобы, если вдруг внезапно одолеет сон, нога соскальзывала с носка и в тот момент он просыпался. Вот такой страшный способ отдыха был у него.
Когда вы возвратились из высылки, встречался ли ты с Хасухой?
– Да, конечно. Когда мы вернулись из Казахстана на родину, я устроился работать на Грозненский кирпичный завод. Когда бывала ночная смена на заводе, я отмечался в журнале, и, уплатив напарнику соответствующую сумму, уезжал на встречу с Хасухой! Надо было и мне быть крайне осторожным, ведь сексотов в то время было очень много. От таких подлых людей я и мои братья страдали больше всего. Моего старшего брата уволили с работы. В течение 6 лет он подвергался преследованиям со стороны советской власти: они увозили его в горы, заставляя уговаривать Хасуху сдаться властям, использовали брата как приманку для Хасухи, постоянно возили в КГБ на допросы, жестоко избивали. Наконец, не выдержав пыток, брат умер. Точно так же пытали и других моих родственников; от пыток скончался и мой двоюродный брат.
Затем взялись и за меня. Особенно усердствовали некий Козодукин и Шепа Хаджиев из Шали. Однажды Шепа Хаджиев завел меня в полуподвальное помещение в здании КГБ. Под сетчатыми створками внизу вращались лезвия ножей, наподобие мясорубки. Видимо, человека, ставшего на створки, сбрасывали затем на лезвия этих ножей, а искромсанное тело смывали в Сунжу. Шепа Хаджиев решил испугать меня, сказав: «Вот там ты очутишься, если не будешь делать то, что мы скажем». На что я ответил: «Если я окажусь там, то только с тобой». Видя, что я не испугался, и поняв бесполезность экспериментов, Шепа Хаджиев сказал Козодукину: «Да он просто дурак». После этого на некоторое время они оставили меня в покое.
Расскажи, как убили Хасуху?
– Как я раньше рассказывал, было очень много людей, в той или иной степени работавших на КГБ, милицию. Даже самый близкий клятвенный друг предал Хасуху. Звали этого друга Aбдypaxмaн, фамилию его не помню. Так вот, этот заклятый друг, видимо, за свою грязную работу получив деньги, решил заманить Хасуху в ловушку. Он пригласил Хасуху к себе в гости. В доме у Абдурахмана, как позже выяснилось, была установлена прослушка, по которой передавались их разговоры.
Хасуха сразу почуял неладное, когда Абдурахман очень громко приветствовал его, но все же, слегка перекусив, прилег отдохнуть. В тот момент Абдурахман вынес его оружие из дома. Когда Абдурахман вышел, началась пальба по дому со всех сторон. Кто-то закинул в дом то ли дымовую, то ли газовую шашку. Хасуха, накрыв подушкой, выбросил ее в окно. Через некоторое время, подумав, что с моим братом покончено, оперативники осторожно стали заходить в дом. Первым наповал, острым кинжалом Хасухи был сражен полковник Салько. Затем Хасуха крикнул осаждавшим: «Кто двинется с места, будет убит!».
Хасуха босиком, в одном нижнем белье, выбравшись из дома, бросился бежать. Перед ним был обрыв высотой с пятиэтажный дом, с которого он бросился вниз, сильно поранив тело.
Хасуха, почувствовав приближение смерти, попросил родственников по матери выкопать для него могилу на кладбище. Но и тут его выдали. Когда Хасуха добирался до кладбища, оперативники, выставив впереди себя цепь из детей, женщин и стариков, окружили его тройным кольцом. Они заставили людей бросать в Хасуху камнями. Он с мольбой обратился к людям, чтобы те этого не делали. Тогда «оперы» стали скатывать на него горящие шины, заодно освещая местность вокруг. Хасуха, у которого к тому моменту работала только одна правая рука, умудрялся отталкивать горящие шины и уклоняться от них. Последними словами его были: «Кто хочет жить, не подходите ко мне, я очень плохо вижу. Пока во мне теплится жизнь, я не сдамся никому. Не подходите!». Но были служаки, пожелавшие взять Хасуху живьем. Один из таких желающих получил пулю и рухнул замертво. Через некоторое время тут же на кладбище погиб и Хасуха.
Более суток оперативники не смели подойти к трупу Хасухи. В него, уже мертвого, было выпущено более десятка пуль. После этого были вызваны мои старший и двоюродный братья, которые подтвердили смерть Хасухи. Даже тогда, уже трижды мертвого, изрешеченного пулями, Хасуху до смерти боялись бравые КГБшники, милиция и солдаты.
Труп Хасухи был вывезен в Грозный, в морг республиканской больницы. Местные власти собирались отрезать голову Хасухи и отправить в Москву. Но даже в то время нашелся среди чеченцев человек, не позволивший издеваться над трупом. До конца дней наших мы будем благодарны этому, поистине отважному и благородному человеку, имя которого Мак-Мохьмад… В то время Мак-Мохьмад работал в милиции. С его помощью мы вывезли из морга труп Хасухи и по мусульманскому обычаю похоронили его на татарском кладбище в Грозном, за консервным заводом. К сожалению, где сейчас могила Хасухи, точно никто из нас не знает.
Удивительный факт из жизни Хасухи… Он в течение 3-х месяцев лежал в больнице Грозного. Это до сих пор остается загадкой – как в течение такого длительного времени такой опасный для государства человек мог лечиться в государственной больнице?
– Ну, во-первых, о том, что это был именно абрек Хасуха, видимо, не знали тогдашние власти. Во-вторых, когда врач спросил: «Кто ты такой?», Хасуха ответил: «Если мне суждено будет умереть, ты узнаешь, кто я, если же останусь жив, то я сам тебе сообщу потом». В-третьих, видимо, и среди врачей в то время были достойные, честные люди. Но это все догадки. Есть один факт в этом деле, о котором мне известно. Когда Хасуха уходил из больницы, он оставил врачу записку следующего содержания: «Ты лечил Хасуху». До конца своих дней Хасуха с благодарностью вспоминал этого врача. В течение 1З лет после высылки чеченцев Хасуха исходил всю Чечню – вдоль и поперек, был в Дагестане, Ингушетии, даже в Грузии.
Джалмирза, что происходило накануне депортации, оказывали ли чеченцы сопротивление Красной Армии? Тебе известно что-нибудь о таких фактах?
– Во многих местах горной Чечни происходили стычки, столкновения, бои с регулярными частями Красной Армии и НКВД. Очень жестокие бои происходили у селения Борзой. Было много убитых и раненых со стороны Красной Армии, тела которых вывозили на «студебеккерах». Но даже там, высоко в горах, находились люди, которые призывали к непротивлению войскам Красной Армии. Особенно в этом неприглядном деле «отличались» так называемые «баккхи нах» – старики-псевдоалимы, иногда оказывавшие прямое противодействие отрядам сопротивления.
После депортации чеченского народа в горах оставалась небольшая часть сопротивляющегося народа, среди них был и Хасуха. Что-нибудь известно об этом тринадцатилетнем периоде борьбы и об участии Хасухи в этой борьбе?
– Да, на протяжении всех 1З лет в горной Чечне происходили ожесточенные бои с Красной Армией. Самое непосредственное участив в этих боях принимал и Хасуха. Известен такой эпизод, когда Хасуха, окруженный с трех сторон на мельнице, в одиночку, без воды и пищи, вел бой с красноармейцами. Неся большие потери, не выдержав сильных холодов, противник вынужден был отступить. Хасуха мне рассказывал, что именно в этот тринадцатилетний период им было уничтожено много солдат Советской армии, счет убитых шел на сотни. Но было также много предательств и подлости со стороны самих чеченцев. Дело доходило до того, что «свои» минировали тропы, по которым Хасуха ходил. При взрыве одной из таких мин он был ранен. Дважды или трижды он только чудом спасался из устроенных ловушек. В этом, конечно же, была помощь Аллаха, который вселял в сердца предателей и противников неописуемый ужас, а Хасуху наделял сверхъестественной силой, терпением и выдержкой.
Яростные бои перед выселением происходили также в Веденском районе. Я знал одного из руководителей чеченского отряда – Умара-Хаджи, брат которого погиб в сражении у села Борзой. В отличие от недавней войны 1994-1996 годов, в ту пору население не оказывало открытой поддержки нашим отрядам сопротивления. Люди помогали тайно продовольствием, одеждой, через родственников, друзей. В ту пору, как и сейчас, были действительные бандиты, которые грабили, убивали мирное население, списывая все на абреков, таким образом действуя на руку спецслужбам советского государства. Сегодня точь-в-точь ситуация повторяется – бандиты, убийцы, похитители людей действуют в одной упряжке со спецслужбами России, а тень ложится на чеченских воинов, которые и по сей день не нарушили законов Священного Газавата.
Джалмирза, а как ты думаешь, многие люди знают и помнят о Хасухе? Как к нему относятся?
– Нет, не многие люди знают имя Хасухи, да и отношение к нему самое разное. Раньше, при советской власти, имя Хасухи было под категорическим запретом, но и сегодня находятся люди, которые говорят мне, чтобы я скрывал то, что я брат Хасухи, мотивируя тем, что завтра все может измениться, и я подвергнусь гонениям. А я отвечаю таким людям, что я и вчера, при Советской власти, гордился тем, что я брат Хасухи Магомадова, а сегодня тем более. Есть, конечно, честные, достойные люди, которые, как и я, гордятся Хасухой, считают его частицей великой чеченской истории, и вам, журналистам, большое спасибо за вашу работу. Надо, чтобы чеченский народ знал и помнил своих достойных сынов, а это уже ваша забота, журналистов.
---------------------------------------------------------------------------------------------------Хасу Магомадов-человек безграничного мужества, смелости, чести сражавшийся в одиночку против всего СССР с его КГБ, МВД,армией и миллионами стукачей, уйдя в горы и с 1932 по 1976 год, он оставался головной болью как для Кремля, так и для его КГБ и МВД, в одиночку перебив огромное количество террористов из этих мафиозных структуры-КГБ. -----------------------------------------------------------------------Владимир Малсагов Интересный случай произошел в нашей компании в начале 70-х годов. Вся наша школьная "команда" собиралась во дворе между проспектом Победы и проспектом Революции со стороны которого, вход во двор проходил через большую арку у ЗАГСа,что напротив "Старого Аракеловского" гастронома.Это были несколько переходящих из одного в другой дворов и как бы объединяющиеся в один, что тянулся от ул Грибоедова и до ул Мира.Ансамбль этих домов, ограниченный двумя центральными проспектами Грозного, включал и "Старый Обкомовский" дом, стоящий по пр.Победы,почти напротив дома, где была "Образцовая парикмахерская" выходившая на улицу Мира. Раньше в этом доме, до переезда в "Новый Обкомовский",который был уже вблизи Нефтяного института по улице Пушкина, жила семья Председателя Верховного совета ЧИАССР-Х.Бокова, секретаря Обкома КПСС ЧИАССР,а в прошлом следователя КГБ СССР-Сыщикова,ряд других номенклатурных сотрудников и семья п-ка Салько ,который и нарвался на кинжал Хасу Магомадова напыщенно заявив: "Я вам покажу, как надо брать этого волка голыми руками!" Салько самоуверенно произнес эту тираду потому, как предварительно дом, где находился отважный боец с совдепинй , был окружен войсками, а во внутрь дома, перед штурмом, бросили несколько гранат со слезоточивым газом и причем слезоточивого дыма было так много, что он валил из окон, дверей дома, а во дворе смешивался с утренним туманом гор. Полковник КГБ Салько, натянув противогаз, пошел по направлению к дому будучи уверен, что уже далеко не молодой, перенесший ранения, а к тому же, страдающий болезнью легких -Хасу лежит где-то внутри дома без сознания, а поэтому до звезды "Героя СССР" , в мечтах Салько оставалось всего шагов семь-десять. Хасу боровшийся с тоталитарным режимом целой страны, неудивительно, что имел чутье и смекалку, как у одинокого волка, это то, в подсознании, и подтолкнуло прикрыть лицо намоченной подушкой, а вваливающегося в дом Салько , надеть на кинжал и развернув, вытолкнуть наружу. Бегущий в клубах дыма, находящийся в шоке, но практически уже мертвый начальник КГБ Советского(как тогда назывался-Шатоевский ) района, пробежал( со слов) метров 15-20,чем невольно вызвал сумятицу и панику в цепи окружавших дом гэбэшников и войск, чем незамедлительно воспользовался отважный ,но безоружный Хасу, выпрыгнув через окно и сразу в глубокую пропасть по дну которой бежала горная речка. Любой, кто был там и видел дом и пропасть в которую спрыгнул Хасу, отчетливо и с уверенностью понимают, что никому там не дано спастись иначе, чем по воле и с помощью Всевышнего. Теперь хочу вернуться во двор с которого, я и начал описание момента из жизни славного Хасу Магомадова: Как обычно мы всей командой сидели за столиком во дворе, но с темнотой стало холодать и все, давольно быстро озябли. Это была пора,. либо осени, либо ранней весны, когда в городе устанавливается промозглая, мрачная погода. Вот и решили, как это часто бывало в совковой юности, продолжить нашу "тусовку" в одном из подъездов "Старого Обкомовского" дома потому, что и подъезды были большими и большие чугунные батареи висели в вестибюле подъезда. В которых было очень здорово греть озябшие пальцы рук,- просунув их между большими чугунными секциями. Так и стояли, слушая и рассказывая друг-другу, кто на, что горазд был: кто случаи из жизни с обязательными, но интересными, прикрасами, чтобы не оборвали на нудном, глупом вранье, а кто анекдоты вставлял, как это происходит, пожалуй во всех юношеских компаниях. Затея принести гитару, была изначальной, но хозяин гитары и главный исполнитель "Пэл" Абдурахманов, долгое время не решался зайти к себе в соседний подъезд, не желая встретиться со старшим братом Альбертом ,который обязательно куда-нибудь послал, что-либо поручив. Позже, кто-то увидел, что старший-Альберт, уходит через двор в сторону проспекта Революции и младший принеся гитару устроил концерт в подъезде , имея по мимо навыков игры и хороший, сильный голос. Позже еще двое знакомых подошли, которые в ту пору уже были известными музыкантами в Грозном и играли то в "Меломанах" при НИИ ГИПРОГРОЗНЕФТИ., то в "Рифах",в ту пору в городе много было групп, которых по заведенной совковой классификации ,необходимо было в официальных документах упоминать не иначе, как "ВИА"-"Вокально-инструментальный ансамбль " Вообщем, получился, хоть и стихийный, но довольно шумный и стоить отметить, не лишенный талантливого рисунка, "концерт" В разгар "концерта",когда Пэл набирал высоты в припеве- "Let It Be" из квартиры выше, буквально, выскочила женщина с властной, перекошенной злостью физиономией, что однако не могло скрыть ее довольно породистого и по женски притягательного облика. Громким и очень неприятным голосом он принялась орать и как часто в ту пору можно было услышать, особенно от представительниц властной номенклатуры, явное неприязненное отношение к нам,-"аборигенам": чеченцам и ингушам: "Зверье, тут собралось! Я уже милицию вызвала! Ваших родителей завтра,- всех вызовут куда-надо! Вы узнаете кто я такая!" и продолжала кричать в том же духе.. Кто-то из нас пошутил, как обычно во времена юности,-"А мы детдомовские!", продолжив перепалку в шутливом тоне. Женщина, не унимаясь,-набирала обороты шовинистической ругани, выдавливая из себя слова с пренебрежительным видом, настоящей держиморды. Ругаться было противно, бессмысленно и поэтому мы стали выходить из подъезда. В это время, уже на выходе, один из нас,-ингуш по национальности, с хорошо развитым, но своеобразным чувством юмора, решил бросить фразу напоследок и в своем амплуа, процедив сквозь зубы: "Дамочка, вы видимо вдовой хотите остаться?" И как оказалось эти слова стали пророческими потому, что эта женщина была по фамилии,-Салько ,-жена начальника КГБ Советского (Шатовского ) р-на полковника Салько, которого буквально утром следующего дня привезли уже мертвым. Понятно, что с большой помпой Обком КПСС ЧИАССР и КГБ , провели по совковым традициям похороны. Но, самое, что до сих пор вспоминается с улыбкой,-это когда утром мы шли в свою школу и проходя через двор, узнали, что Салько привезли убитым после попытки захватить Хасу Магомадова, то приятель, побледнев от страха, предложил не ходить сегодня в школу. Я спросил-"Почему?" Он же уверен был, что КГБ может за эти слова "зацепить"и увезти в свои "казематы",где будут точно пытать,-"Откуда он мог знать, что Хасу убьет гэбэшника?" А, еще могут записать в бандгруппу. КГБ всегда наводил террор в стране и не удивительно, что люди боялись коварство и подлость КГБ,хотя уже и миновали годы Сталинского террора, а ко всему, мы были молоды, совсем еще. Да, что и говорить, когда Путинскую мафию-КГБ(ФСБ) боятся и сейчас, неожидая ничего хорошего, как и раньше при совдепии.
– Нас в семье было одиннадцать детей: семь братьев и четыре сестры. Из братьев остался я один, самый младший, и две сестры. Старшего брата звали Усман, затем шел Усам. Хасуха был третий среди братьев, затем Асхаб, Мохьмад, Джамалдин и я. У Хасухи была своя семья – четверо сыновей и дочь. Из них сейчас в живых двое сыновей. Один в Ставропольской области чабанит. Другой проживает в Алма-Ате. Мы сами родом из Шатойского района, из селения Гиатти-Кaла, из тайпа Гиаттой. Отца нашего звали Саги-Мохьмад. Хасуха погиб в возрасте 71 года. Это случилось 28 марта 1976 года.
Знал ли Хасуха о выселении и как он повел себя накануне выселения?
– О выселении чеченцев Хасуха знал. Несмотря на то, что у нас в доме находились солдаты, они не трогали Хасуху, видимо боялись его. В один день Хасуха пришел домой. Он попросил мать сшить из бараньей шкуры подобие сумки и сложил туда сушеную баранину и кукурузную муку. На прощание Хасуха сказал такие слова: «Не сегодня-завтра будет выселение чеченцев, я же в силу своих религиозных убеждений не намерен гяурам сдаваться и буду вести с ними беспощадную борьбу. Они, гяуры, смогут взять меня только мертвым».
После выселения основной части чеченцев советскими гэбэшниками вместе с некоторыми муллами и шейхами предпринимались неоднократные попытки выловить оставшихся в горах чеченцев. Они прибегали к уговорам, обманам и разным уверткам. С такой же задачей к Хасухе был подослан однажды бывший односельчанин. Хасуха на уговоры не поддался, сказав, что если он и сдастся, то все равно его русские расстреляют. Напоследок сельчанин сообщил Хасухе о том, что некий полковник ходит в его папахе, заявляя, что с абреком покончено. «Хорошо», – ответил мой брат.
Через некоторое время он пробрался ко двору, где со своими «молодцами» пировал тот полковник и, направив на него ручной пулемет, потребовал свою папаху. Смелый после водки, полковник заявил, что лучше, мол, тебе, Хасуха, сдаться, а не папаху просить. Прозвучал выстрел. В мгновенье ока Хасуха подскочил к упавшему полковнику и, схватив свою папаху, бесследно исчез в зарослях кукурузы.
Как действовал Хасуха: в одиночку или с группой?
– Хасуха всегда был один, как одинокий волк. Правда, временами он навещал оставшихся после выселения людей, помогал им, чем мог. Хасуха не доверял никому, действовал всегда с предельной осторожностью. Даже отдыхая, ложился на спину, и при этом ставил одну ногу на носок другой, чтобы, если вдруг внезапно одолеет сон, нога соскальзывала с носка и в тот момент он просыпался. Вот такой страшный способ отдыха был у него.
Когда вы возвратились из высылки, встречался ли ты с Хасухой?
– Да, конечно. Когда мы вернулись из Казахстана на родину, я устроился работать на Грозненский кирпичный завод. Когда бывала ночная смена на заводе, я отмечался в журнале, и, уплатив напарнику соответствующую сумму, уезжал на встречу с Хасухой! Надо было и мне быть крайне осторожным, ведь сексотов в то время было очень много. От таких подлых людей я и мои братья страдали больше всего. Моего старшего брата уволили с работы. В течение 6 лет он подвергался преследованиям со стороны советской власти: они увозили его в горы, заставляя уговаривать Хасуху сдаться властям, использовали брата как приманку для Хасухи, постоянно возили в КГБ на допросы, жестоко избивали. Наконец, не выдержав пыток, брат умер. Точно так же пытали и других моих родственников; от пыток скончался и мой двоюродный брат.
Затем взялись и за меня. Особенно усердствовали некий Козодукин и Шепа Хаджиев из Шали. Однажды Шепа Хаджиев завел меня в полуподвальное помещение в здании КГБ. Под сетчатыми створками внизу вращались лезвия ножей, наподобие мясорубки. Видимо, человека, ставшего на створки, сбрасывали затем на лезвия этих ножей, а искромсанное тело смывали в Сунжу. Шепа Хаджиев решил испугать меня, сказав: «Вот там ты очутишься, если не будешь делать то, что мы скажем». На что я ответил: «Если я окажусь там, то только с тобой». Видя, что я не испугался, и поняв бесполезность экспериментов, Шепа Хаджиев сказал Козодукину: «Да он просто дурак». После этого на некоторое время они оставили меня в покое.
Расскажи, как убили Хасуху?
– Как я раньше рассказывал, было очень много людей, в той или иной степени работавших на КГБ, милицию. Даже самый близкий клятвенный друг предал Хасуху. Звали этого друга Aбдypaxмaн, фамилию его не помню. Так вот, этот заклятый друг, видимо, за свою грязную работу получив деньги, решил заманить Хасуху в ловушку. Он пригласил Хасуху к себе в гости. В доме у Абдурахмана, как позже выяснилось, была установлена прослушка, по которой передавались их разговоры.
Хасуха сразу почуял неладное, когда Абдурахман очень громко приветствовал его, но все же, слегка перекусив, прилег отдохнуть. В тот момент Абдурахман вынес его оружие из дома. Когда Абдурахман вышел, началась пальба по дому со всех сторон. Кто-то закинул в дом то ли дымовую, то ли газовую шашку. Хасуха, накрыв подушкой, выбросил ее в окно. Через некоторое время, подумав, что с моим братом покончено, оперативники осторожно стали заходить в дом. Первым наповал, острым кинжалом Хасухи был сражен полковник Салько. Затем Хасуха крикнул осаждавшим: «Кто двинется с места, будет убит!».
Хасуха босиком, в одном нижнем белье, выбравшись из дома, бросился бежать. Перед ним был обрыв высотой с пятиэтажный дом, с которого он бросился вниз, сильно поранив тело.
Хасуха, почувствовав приближение смерти, попросил родственников по матери выкопать для него могилу на кладбище. Но и тут его выдали. Когда Хасуха добирался до кладбища, оперативники, выставив впереди себя цепь из детей, женщин и стариков, окружили его тройным кольцом. Они заставили людей бросать в Хасуху камнями. Он с мольбой обратился к людям, чтобы те этого не делали. Тогда «оперы» стали скатывать на него горящие шины, заодно освещая местность вокруг. Хасуха, у которого к тому моменту работала только одна правая рука, умудрялся отталкивать горящие шины и уклоняться от них. Последними словами его были: «Кто хочет жить, не подходите ко мне, я очень плохо вижу. Пока во мне теплится жизнь, я не сдамся никому. Не подходите!». Но были служаки, пожелавшие взять Хасуху живьем. Один из таких желающих получил пулю и рухнул замертво. Через некоторое время тут же на кладбище погиб и Хасуха.
Более суток оперативники не смели подойти к трупу Хасухи. В него, уже мертвого, было выпущено более десятка пуль. После этого были вызваны мои старший и двоюродный братья, которые подтвердили смерть Хасухи. Даже тогда, уже трижды мертвого, изрешеченного пулями, Хасуху до смерти боялись бравые КГБшники, милиция и солдаты.
Труп Хасухи был вывезен в Грозный, в морг республиканской больницы. Местные власти собирались отрезать голову Хасухи и отправить в Москву. Но даже в то время нашелся среди чеченцев человек, не позволивший издеваться над трупом. До конца дней наших мы будем благодарны этому, поистине отважному и благородному человеку, имя которого Мак-Мохьмад… В то время Мак-Мохьмад работал в милиции. С его помощью мы вывезли из морга труп Хасухи и по мусульманскому обычаю похоронили его на татарском кладбище в Грозном, за консервным заводом. К сожалению, где сейчас могила Хасухи, точно никто из нас не знает.
Удивительный факт из жизни Хасухи… Он в течение 3-х месяцев лежал в больнице Грозного. Это до сих пор остается загадкой – как в течение такого длительного времени такой опасный для государства человек мог лечиться в государственной больнице?
– Ну, во-первых, о том, что это был именно абрек Хасуха, видимо, не знали тогдашние власти. Во-вторых, когда врач спросил: «Кто ты такой?», Хасуха ответил: «Если мне суждено будет умереть, ты узнаешь, кто я, если же останусь жив, то я сам тебе сообщу потом». В-третьих, видимо, и среди врачей в то время были достойные, честные люди. Но это все догадки. Есть один факт в этом деле, о котором мне известно. Когда Хасуха уходил из больницы, он оставил врачу записку следующего содержания: «Ты лечил Хасуху». До конца своих дней Хасуха с благодарностью вспоминал этого врача. В течение 1З лет после высылки чеченцев Хасуха исходил всю Чечню – вдоль и поперек, был в Дагестане, Ингушетии, даже в Грузии.
Джалмирза, что происходило накануне депортации, оказывали ли чеченцы сопротивление Красной Армии? Тебе известно что-нибудь о таких фактах?
– Во многих местах горной Чечни происходили стычки, столкновения, бои с регулярными частями Красной Армии и НКВД. Очень жестокие бои происходили у селения Борзой. Было много убитых и раненых со стороны Красной Армии, тела которых вывозили на «студебеккерах». Но даже там, высоко в горах, находились люди, которые призывали к непротивлению войскам Красной Армии. Особенно в этом неприглядном деле «отличались» так называемые «баккхи нах» – старики-псевдоалимы, иногда оказывавшие прямое противодействие отрядам сопротивления.
После депортации чеченского народа в горах оставалась небольшая часть сопротивляющегося народа, среди них был и Хасуха. Что-нибудь известно об этом тринадцатилетнем периоде борьбы и об участии Хасухи в этой борьбе?
– Да, на протяжении всех 1З лет в горной Чечне происходили ожесточенные бои с Красной Армией. Самое непосредственное участив в этих боях принимал и Хасуха. Известен такой эпизод, когда Хасуха, окруженный с трех сторон на мельнице, в одиночку, без воды и пищи, вел бой с красноармейцами. Неся большие потери, не выдержав сильных холодов, противник вынужден был отступить. Хасуха мне рассказывал, что именно в этот тринадцатилетний период им было уничтожено много солдат Советской армии, счет убитых шел на сотни. Но было также много предательств и подлости со стороны самих чеченцев. Дело доходило до того, что «свои» минировали тропы, по которым Хасуха ходил. При взрыве одной из таких мин он был ранен. Дважды или трижды он только чудом спасался из устроенных ловушек. В этом, конечно же, была помощь Аллаха, который вселял в сердца предателей и противников неописуемый ужас, а Хасуху наделял сверхъестественной силой, терпением и выдержкой.
Яростные бои перед выселением происходили также в Веденском районе. Я знал одного из руководителей чеченского отряда – Умара-Хаджи, брат которого погиб в сражении у села Борзой. В отличие от недавней войны 1994-1996 годов, в ту пору население не оказывало открытой поддержки нашим отрядам сопротивления. Люди помогали тайно продовольствием, одеждой, через родственников, друзей. В ту пору, как и сейчас, были действительные бандиты, которые грабили, убивали мирное население, списывая все на абреков, таким образом действуя на руку спецслужбам советского государства. Сегодня точь-в-точь ситуация повторяется – бандиты, убийцы, похитители людей действуют в одной упряжке со спецслужбами России, а тень ложится на чеченских воинов, которые и по сей день не нарушили законов Священного Газавата.
Джалмирза, а как ты думаешь, многие люди знают и помнят о Хасухе? Как к нему относятся?
– Нет, не многие люди знают имя Хасухи, да и отношение к нему самое разное. Раньше, при советской власти, имя Хасухи было под категорическим запретом, но и сегодня находятся люди, которые говорят мне, чтобы я скрывал то, что я брат Хасухи, мотивируя тем, что завтра все может измениться, и я подвергнусь гонениям. А я отвечаю таким людям, что я и вчера, при Советской власти, гордился тем, что я брат Хасухи Магомадова, а сегодня тем более. Есть, конечно, честные, достойные люди, которые, как и я, гордятся Хасухой, считают его частицей великой чеченской истории, и вам, журналистам, большое спасибо за вашу работу. Надо, чтобы чеченский народ знал и помнил своих достойных сынов, а это уже ваша забота, журналистов.
Подписаться на:
Сообщения (Atom)