Тюрьма народов

---

Екатерина Аренина,
21 августа 2019

Все слабые за сильного держались
И никогда их пальцы не разжались
И сильный был в Саратове замучен
А после смерти тщательно изучен.

Стихотворение «Саратов» молодой писатель-эмигрант Эдуард Лимонов издал в 1979 году в Мичигане , пишет сам Лимонов в книге «В плену у мертвецов ×. Спустя 23 года он посчитает его пророческим: в 2002 году Лимонова этапируют из следственного изолятора «Лефортово» в Саратов, где суд приговорит его к четырем годам колонии. В «Лефортово» писатель оказался после того, как спецотряд ФСБ задержал его неподалеку от села Банное Алтайского края — за подготовку вооруженного восстания в Казахстане. За полтора года в изоляторе Лимонов написал книгу «В плену у мертвецов», одно из редких описаний «Лефортово».
Эта тюрьма — несколько соединенных между собой зданий, главное из которых — горизонтально лежащая буква «К» высотой в четыре этажа. Именно в «К» содержат заключенных. «Революционерам будущего времени могу завещать следующее: не успокаивайтесь, пока этот символ абсолютистского государства, тюрьма в виде буквы „К“ не будет разрушена. Сломайте ее и на развалинах установите подмостки. И напишите: „Здесь танцуют!“», — писал Лимонов в той самой книге.

Время здесь остановилось еще в СССР: обычные для советских учреждений красно-зеленые ковровые дорожки, которые глушат шаги тюремщиков, портреты Феликса Дзержинского в кабинетах следователей, «даже запах характерный — запах обкома КПСС, пыль, старая бумага», делится ощущениями часто работающий в «Лефортово» адвокат Евгений Смирнов.
Единственный звук, который сопровождает арестантов в «Лефортово» — печально знаменитые щелчки конвоиров. Сотрудники СИЗО издают их с помощью специальной мембраны, предупреждая друг друга о конвоировании арестантов. «Все двери открываются бесшумно. Шаги тонут в мягких дорожках, — вспоминал Лимонов в книге. — Когда выводят [из камеры], наши стражники издают трескающие звуки, сжимая в руке металлический кругляш с мембраной, — предупреждают: «ведем государственного преступника!». Вторым способом оповещения служит стучание по полым трубам — обрезки их прикреплены к стенам у каждой двери и вдоль коридоров. По пути следования есть деревянные чуланы-мешки, в которые в случае появления встречного зека нас прячут». Об этих приспособлениях, применявшихся еще во времена КГБ, рассказывают все опрошенные «Проектом» бывшие сидельцы «Лефортово». О трубах, приваренных к стенам через равные промежутки, говорят и в выпуске «Специального корреспондента» на телеканале «Россия» — это одна из всего двух доступных сейчас съемок самого закрытого изолятора страны . Помимо журналистов-членов Общественных наблюдательных комиссий, которым не разрешали снимать в СИЗО фото и видео, в изолятор практически не пускали журналистов, тем более с камерой — сейчас можно найти только сюжет «России» и ролик «Суббота в «Лефортово», доступный только на Youtube ×. По версии авторов фильма, трубы- «ключеулавливатели» нужны, чтобы охранник в случае захвата заключенными мог быстро выбросить ключи от выхода.
Однако начальная точка этого путешествия во времени даже не СССР.

Московская тюрьма для низших военных чинов, вероятнее всего, появилась в конце XIX века — так, в частности, говорится в статье «Это прямо здесь» общества «Мемориал» ×. В основе архитектуры — принципы «пенсильванской пенитенциарной системы», придуманной квакерами в США в конце XVIII века , утверждает энциклопедия «Британника» ×. Тюрьма с помощью принудительного уединения заключенного и молитвы должна была способствовать раскаянию. Чтобы не отвлекаться от каяния, заключенные не должны даже случайно видеть друг друга, тем более — разговаривать. Камеры «Лефортово» расположены только в боковых крыльях буквы «К», веером пристроенных к основанию. Там, где сходятся все четыре части буквы, стоит «центральный пульт, там всегда отирается пять, шесть, десять наших тюремщиков, выглядит именно как дирижерский; там стоят несколько экранов компьютеров <…>, там есть микрофоны прослушки, там помещается вся тяжёлая советская машинерия тюремного спектакля, доставшаяся наследием в третье тысячелетие от КГБ» , пишет Лимонов ×.

В построенной в 1829 году в Филадельфии тюрьме «Истерн Стейт» впервые была реализована пенсильванская система содержания заключенных.

Даже история изолятора, как почти все в «Лефортово», — секрет. Чаще всего датой постройки считается 1880 год , по словам авторов статьи «Международного Мемориала», эта дата фигурирует в дореволюционных источниках ×. Однако есть версия и про 1869 год , такая дата, пишет «Мемориал», встречается в докладе о деятельности Московского Лефортовского изолятора за 1926 год ×. Расхождения не случайны: даже самые невинные подробности о жизни СИЗО охраняет ФСБ . Пресс-служба ФСБ не ответила на запрос «Проекта» ×. Документов об истории «Лефортово» в открытом доступе мало . Главный библиограф Исторической библиотеки Ирина Гузеева предполагала, что основной массив документов хранится в закрытом для исследователей архиве ФСБ ×. Администрация изолятора даже отказалась передать исторические материалы музею Лефортовского района , рассказывал завсектора музея Сергей Ясников ×.

Фотографии «Лефортово» времен царской России
Источник: выпуск «Специального корреспондента», «Россия-1», 2003 год

«Практика спецслужб делать секретом все, что с ними связано, привела к тому, что достоверно неизвестно даже, кто архитектор, построивший узилище», — пишет в книге «Как я был южнокорейским шпионом» один из узников «Лефортово» Валентин Моисеев, ожидавший в изоляторе суда по делу о госизмене в 1998-2001 годах. Журналисты иногда называют проектировщиком главного архитектора московских коммунальных служб Максима Геппенера, но бывший начальник «Лефортово» Виктор Маков утверждал, что тюрьма построена по проекту архитектора Петра Козлова , по словам журналиста Ирины Бороган ×.

Подпишитесь на рассылку «Проекта»

Тайна — вообще главное слово, описывающее «Лефортово».
— Даже унитазы в камерах сделаны таким образом, чтобы через канализационные трубы нельзя было переговариваться, как зеки делают это в других тюрьмах, — вспоминает Зоя Светова, обозреватель «МБХ Медиа» и бывший член Общественной наблюдательной комиссии, часто посещавшая пенитенциарные учреждения. В 80-х ее родители попали в ссылку за свои религиозные убеждения: в ожидании суда мать Световой — Зоя Крахмальникова — сидела в «Лефортово» в камере, куда спустя годы попадет украинский режиссер Олег Сенцов.
По той же логике секретности работает и тюремная библиотека: все книги после прочтения просматривают сотрудники СИЗО, в формулярах — никаких фамилий заключенных, только их номера , рассказывалось в сюжете «Суббота в «Лефортово» ×.

«Лефортово» — идеальное место, чтобы прятать не только факты, но и людей. С давних пор СИЗО используется для изоляции заключенных, которые должны стать частью международного торга. «Обменяли хулигана на Луиса Корвалана!» — фраза именно про «Лефортово», так как туда перед обменом на чилийского коммуниста этапировали диссидента Владимира Буковского. То же самое было с современными разменными героями — ученым Игорем Сутягиным, сотрудником ГРУ Сергеем Скрипалем, украинскими заключенными Юрием Солошенко и Геннадием Афанасьевым. В «Лефортово» же иногда прячут зеков, которых собирается помиловать президент. Трех женщин, осужденных по делам о госизмене — Оксану Севастиди, Марину Джанджгаву и Анник Кесян — перед подписанием указа о помиловании привезли именно сюда. Прошения они писали под диктовку начальника СИЗО Алексея Ромашина . «Наших подзащитных тогда туда забрали на время, за которое они должны были написать свое прошение о помиловании, — рассказывает адвокат женщин Иван Павлов. — Спрятали в самое изолированное место, чтобы не испортить эту схему никакими инородными вмешательствами» ×. В конце августа в «Лефортово» предположительно оказались и украинские заключенные — Владимир Балух, Станислав Клых, Александр Кольченко, Павел Гриб и Николай Карпюк , сообщила журналистка Виктория Ивлева, у которой изолятор принял передачу на имя заключенных ×. На момент публикации причина их этапирования в Москву неизвестна.

Изоляция — еще одно слово, описывающее «Лефортово». Арестант не должен видеть никого, кроме конвоира, следователя и своего сокамерника, который вполне может оказаться «наседкой» (завербованным сотрудниками тюрьмы подследственным).
— Эти порядки идут еще с 30-х, из поколения в поколение. Это логика полной изоляции, главная логика «Лефортово». Она перестраивает жизнь всего СИЗО. В другом изоляторе на прогулку, мыться, к адвокату набирают человек 20, и их ведет один конвоир, а здесь, чтобы заполнить пять камер на свидание, конвоиру нужно ходить пять раз туда-обратно, — говорит адвокат лефортовских заключенных Евгений Смирнов. Когда сидельца везут в суд, СИЗО объявляет техническую паузу. Иногда пауза может растянуться на целый день. Так было, когда в «Лефортово» привезли украинских моряков, задержанных после захвата Россией судна в Керченском проливе: все 24 моряка сидят в этом изоляторе. Пока каждого их них спустят к автобусу, работа изолятора останавливается , говорит Смирнов ×.

Стандартная камера рассчитана на двух заключенных, в те же двойные камеры иногда сажают и троих сидельцев. Есть камеры на четверых — объединенные из двух стандартных. Официальный лимит наполнения СИЗО — 300 человек, максимальное число камер — 205 , рассказывал в 2008 году начальник СИЗО Владимир Репкин, сейчас это подтверждают опрошенные «Проектом» члены ОНК и адвокаты ×. Но за счет объединения двухместных камер это число уменьшается — сейчас в СИЗО около 120 камер , отмечает член ОНК Иван Мельников ×.

Размеры
Стандартная камера размером 7-8 квадратных метров. На заключенного в зависимости от числа постояльцев камеры приходится от 2,5 до 4 метров жилой площади, загроможденной нехитрой мебелью и личными вещами.
Мебель
В камере — две узкие «шконки» (кровати) из железных решеток, два небольших столика — в тюремном обиходе «дубки» , писал Лимонов в книге «В плену у мертвецов» ×, вешалка, полки, раковина и унитаз, холодильник и телевизор. На шконках — матрасы, часто прохудившиеся, сбитые подушки , рассказывают правозащитники — так, например, было в камере бывшего замдиректора ФСИН Олега Коршунова ×. Столики оборудованы скамейкой длиной в 70 сантиметров — сидеть на ней вдвоем невозможно, поэтому есть или писать одновременно сокамерники не могут.
Свет
Камеры освещают две слабых лампочки по 40-60 ватт под потолком, лампочки прикрыты металлической решеткой и матовым стеклянным плафоном. Тусклый электрический свет никогда не выключают, но его недостаточно. Естественного света почти нет — в оконную раму вставлено толстое матовое стекло, которое мешает проникновению света.
Воздух
Раньше в камеры свежий воздух поступал только через систему вентиляции. Сейчас заключенные могут открывать окно — и это большой прогресс , рассказывает Еникеев ×. Заключенные часто жалуются на холод и слабое отопление, но обогреватель или второе одеяло сотрудники изолятора выдавать отказываются — «не положено».

Лефортовская камера, 1991 год.
Источник: книга Янгфельдта Бенгта «Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой».

Гигиена и чистота
В отремонтированных камерах установлены обычные унитазы, во всех остальных — стальные воронки без сливного бачка. Набирать воду для смыва нечистот приходится в раковине , жаловался в ЕСПЧ Валентин Моисеев. Сейчас в старых камерах все так же, подтвердили «Проекту» правозащитники ×. Унитаз установлен в углу камеры, от жилой зоны его отделяет только невысокая перегородка — по факту заключенные живут в туалете. За процессом справления нужды наблюдают не только сокамерники, но и надсмотрщики — через глазок в двери камеры , рассказали опрошенные «Проектом» сидельцы и правозащитники ×.
Горячей воды в большинстве камер нет, только в отремонтированном крыле. Раз в неделю заключенных пускают в душ с горячей водой, женщин — дважды , рассказывает адвокат Евгений Смирнов ×. Для дезинфекции унитаза сотрудники СИЗО иногда выдают заключенным каустическую соду, убираться в камере заключенным тоже приходится самостоятельно — причем ни веника, ни моющих средств им не дают , жаловался в ЕСПЧ Валентин Моисеев, с тех пор ситуация не изменилась — убираются заключенные все так же сами, подтвердил «Проекту» член ОНК Евгений Еникеев ×.
Досуг и развлечения
В камерах работает радиоточка центрального управления — ставят сейчас в основном музыку , рассказывает адвокат Смирнов ×. Радио постоянно работает и во время прогулок — чтобы заключенные из разных камер не могли переговариваться между собой , говорят все опрошенные «Проектом» бывшие сидельцы ×. В камерах есть телевизоры — правда, чтобы пользоваться телевизорами в новых камерах, нужна специальная антенна, которую могут купить и передать родственники  — такой антенны, к примеру, пришлось дожидаться бывшему министру Михаилу Абызову ×. В старых камерах приборы и вовсе не работают , рассказал «Проекту» член ОНК Москвы Евгений Еникеев ×. Также заключенные могут пользоваться тюремной библиотекой — еще в начале 2000-х библиотечный фонд тюрьмы насчитывал более 10 тысяч книг.

Ремонт
В ноябре 2017 года в «Лефортово» начался ремонт, которого заключенные очень ждали. Долгое время ФСИН отказывалась рассмотреть возможность ремонта , рассказывали члены ОНК ×, но в итоге сдалась — в октябре 2018 года в эксплуатацию сдали первое отремонтированное крыло, 46 камер с горячей водой, нормальным отоплением и новой сантехникой. После сдачи в новые камеры въехали заключенные с хроническими заболеваниями, пожилые сидельцы и женщины.
Однако не все постояльцы новых камер были довольны ремонтом: «Меньше вешалок, плитка для перегородки унитаза положена на ребро, руки бы оторвать тому кто делал, новые плоские телевизоры не работают — два канала с огромными помехами», — жаловался бывший глава Серпуховского района Московской области Александр Шестун. Не решилась и главная проблема лефортовских камер — соседство арестантов с унитазами: при ремонте лишь немного увеличили высоту перегородки, но и новый дизайн не обеспечивает приватность и никак не решает проблему запахов , рассказал Еникеев ×.

Общение между заключенными — за исключением сокамерников — фактически невозможно. Единственное место, где доводится бывать сидельцам помимо камер, душа, кабинета следователя и комнат для свиданий — прогулочные дворики. Пятнадцать штук на крыше, еще несколько — в подвале. Те же камеры, только вместо крыши — сетка, через которую видно небо. Во время прогулки всегда работает радио — чтобы заключенные из разных камер не могли переговариваться. Репертуар не отличается разнообразием: в 2000-е Лимонов жаловался на «Русское радио» и группу «Руки вверх», сегодня на однообразный репертуар сетует олигарх Зиявудин Магомедов. Раньше заключенным часто включали новости на станции «Бизнес FM». Зная это, адвокаты пытались передать своим подзащитным какие-то известия о деле, давая комментарии о действиях защиты журналистам нужной станции. Однако вскоре администрация прослушивание новостей прекратила , рассказывает адвокат Евгений Смирнов ×.

Прогулочный дворик изолятора
Источник: выпуск «Специального корреспондента», «Россия-1», 2003 год
Практика запрета на общение тоже родом из времен НКВД. В 40-х заключенным удавалось пообщаться перестукиванием через стену — стучали обычно зубной щеткой. В книге о судьбе еще одного известного заключенного «Лефортово», шведского национального героя Рауля Валленберга описан этот процесс: «Перестукиваться приходилось с величайшей осторожностью. Чтобы скрыть свое занятие, заключенный садился спиной к стене с книгой в руке, при этом перестукиваясь другой рукой. Эту руку он вытаскивал из рукава, но рукав укладывал так, что казалось, будто рука по-прежнему там. Надзиратель, наблюдавший через дверной глазок, не замечал ничего подозрительного» , писал шведский исследователь Янгфельдт Бенгт в книге «Рауль Валленберг. Исчезнувший герой Второй мировой» ×. Наиболее удачливым заключенным удавалось пообщаться через водопроводные трубы: летом напор воды не добивал до верхних этажей, и заключенные, камеры которых связывал один водопровод, могли говорить друг с другом , также пишет Бенгт ×. Сейчас за стуками следят тщательнее: попытки пообщаться с соседней камерой сразу пресекают сотрудники изолятора , говорит адвокат Смирнов ×. То же касается попыток перекричать музыку на прогулках.

НКВД, КГБ, ФСБ — Лефортовский изолятор уже без малого сто лет подчинен власти советских и российских спецслужб.
Лефортову и соседним районам столицы в каком-то смысле не повезло — здесь как нигде в Москве высока концентрация силовых и пенитенциарных учреждений. А Лефортовский изолятор — царь среди них, хотя снаружи ничего страшного в глаза не бросается: старое, с каменными стенами и двускатной крышей здание СИЗО окружают достроенные в XX веке корпуса следователей. Главный вход — во дворе обычной многоэтажки на Энергетической улице, тут же гуляют дети.

«Тут вообще район очень интересный: район военных и изоляторов, — рассказывает адвокат Евгений Смирнов. — Тут находится авиамоторный завод, здесь же рядом центральный аппарат Нацгвардии, Виктор Золотов. Тут Преображенский полк стоит, Военная академия, храм Петра и Павла, который освещением всяких ракет занимается. Здесь же главный военный госпиталь Бурденко, Бауманка, в Техническом переулке — центральный аппарат Следственного комитета. Дальше Московский окружной военный суд, где судят террористов, еще проехать — „Матросская тишина“. Средоточие всего».

Особый статус изолятора специального назначения «Лефортово» получил еще в середине 20-х годов, когда после революции туда начали переводить особо опасных преступников — с пометкой «принять самые решительные меры» , пишет «Международный мемориал» ×. В те годы, несмотря на неустроенный быт (отсутствие прачечной, проблемы с питанием, содержание по двое в «одиночках»), «Лефортово» имело репутацию образцовой тюрьмы. Туда водили иностранных делегатов и журналистов: «Посещение тюрьмы показало, что ее скорее надо назвать не тюрьмой, а домом для перевоспитания. Заключенные воспитываются прекрасно. Мы, иностранцы, удивлены и никогда не забудем этого дня» , писали в книгу для записей делегаты из Германии, Франции, Бельгии и других стран ×.

Считается, что в «Лефортово» кормят лучше, чем в любом другом московском изоляторе. Так говорит замдиректора ФСИН России Валерий Михальченко, и с ним согласны и члены ОНК, и высокопоставленные заключенные. Бывший глава «Открытого правительства» Михаил Абызов лефортовскую еду называл «практически домашней», а полковник ФСБ Кирилл Черкалин пел дифирамбы лефортовскому «настоящему бульону». Только бывший сенатор Арашуков с отцом жаловались на отсутствие халяльной еды, да больной диабетом «госизменник» Виктор Кудрявцев не может есть почти никакой местной пищи.

Раздача еды заключенным
Источник: выпуск «Специального корреспондента», «Россия-1», 2003 год
В начале 2000-х питание в изоляторе использовали скорее как еще один способ заставить заключенных страдать. «Самое гадкое блюдо в меню военной тюрьмы Лефортово: это вареная селедка с перловкой. Вареная селедка подается в Лефортово ежедневно, ни разу за шесть месяцев не было случая, чтобы нас не кормили вареной селедкой. Но вместе с перловкой они создают особо гадкое сочетание», — вспоминал свой тюремный рацион Эдуард Лимонов в книге «В плену у мертвецов».
Сейчас в меню «Лефортово» — супы, каши, кисель, курица, рыба, свежие овощи. Ненавидимая Лимоновым селедка тоже есть в списках закупок СИЗО, да и от перловки тут не отказались. Закупки «Лефортово» проводит самостоятельно, не через ФСИН, как другие московские изоляторы, — за счет этого еда и выигрывает , объясняли члены ОНК в 2014 году ×. В местном магазине можно приобрести сладости и фрукты, пюре, лапшу и каши быстрого приготовления, сыры и колбасы, чай и кофе, орехи, молочную продукцию , во всяком случае, эти позиции значатся в листке с ассортиментом на КПП «Лефортово» ×. Только работает магазин раз в месяц , по словам члена ОНК Москвы Евы Меркачевой ×. Да и купить там еду не так просто — для этого родственникам или адвокатам придется пополнить личный счет заключенного . У каждого российского сидельца есть расчетный счет, куда можно перевести деньги с воли. На них он может отовариваться в местном магазине. На тот же счет работающим в колонии зэкам приходит зарплата ×. Сделать заказ с воли через интернет-магазин ФСИН, как в других московских СИЗО, нельзя , жаловался Михаил Абызов ×.

Вскоре все изменилось: «дом для перевоспитания» стал тем, чем остается и до сих пор — чекистским изолятором, местом, где заключенный полностью подчинен органу госбезопасности — НКВД, МГБ, КГБ, ФСБ. Летом 1937 года упоминания «Лефортово» исчезают из документов и воспоминаний — отправлять туда стали в первую очередь «врагов народа», опальных чиновников и военных. Перевод в «Лефортово» становится синонимом смертного приговора: в подвалах тюрьмы «следователи-колольщики» добиваются от заключенных показаний так называемым «третьим методом» — пытками, а жизненный путь переживших истязания обрывает расстрельная пуля здесь же в подвале.
В XX веке — точная дата неизвестна — к основному зданию пристроили административную часть, где сидят сотрудники изолятора, и помещения, в которых сейчас работают следователи Следственного управления — центрального отдела ФСБ, который ведет следствие по делам о самых тяжких преступлениях. В управлении несколько десятков следователей, на каждое преступление — свой отдел: «первый» занимается госизменой и гостайной, есть отделы терроризма и охраны конституционного строя, экономический. На втором этаже управления, куда доносятся запахи тюремной столовой, — галерея портретов лучших следователей , по словам адвоката Смирнова ×.
Формально «Лефортово» не подчиняется ФСБ: с 2005 года изолятор в ведении министерства юстиции. Таковы требования Совета Европы, который категорически протестует против тюрем, принадлежащих следствию, — так следователи могут оказывать на обвиняемых давление. На практике передача изолятора носила чисто показной характер — на самом деле следователей ФСБ и подследственных в «Лефортово» разделяет лишь дверь.

В отличие от адвоката, который попадает в «Лефортово» в лучшем случае раз в три недели, и родных, следователь может пообщаться с заключенным в любой момент. Он контролирует все происходящее в жизни подследственного: может полностью лишить связи с внешним миром, а может, наоборот, дать позвонить домой или даже пригласить жену в кабинет и оставить наедине , описывают случаи бывавшие в СИЗО адвокаты ×. Есть у «Лефортово» и еще одна особенность: в отличие от всех остальных тюрем и колоний России в это СИЗО нельзя нелегально пронести ни мобильные телефоны, ни наркотики , говорят все опрошенные «Проектом» сидельцы и их защитники ×.
С этой точки зрения можно сказать, что «Лефортово» и сейчас нарушает международные обязательства России , объясняют историки спецслужб Андрей Солдатов и Ирина Бороган в книге «Новое дворянство. Очерки истории ФСБ» ×. То же самое и с шестью «филиалами» «Лефортово» по стране.

Так называемые изоляторы центрального подчинения, а попросту изоляторы ФСБ, есть в Санкт-Петербурге, Краснодаре, Ростове-на-Дону, Владикавказе и Челябинске (как и «Лефортово», эти СИЗО находятся в одном или соседнем зданиях с управлением ФСБ, в котором сидят следователи) , говорит адвокат Смирнов ×. «Краснодар жестче, чем „Лефортово“, Владикавказ самая жесткая, для террористов. Питер — „Лефортово“ с налетом Питера», — описывает адвокат Смирнов. Седьмой изолятор, «Кремлевский централ», находится внутри московского СИЗО «Матросская тишина» и считается филиалом «Лефортово»: не больше пятнадцати камер, изоляция еще строже, чем в «Лефортово» , по словам Смирнова ×. Именно там держали экс-министра Алексея Улюкаева и главу ЮКОСа Михаила Ходорковского.

Москва
СИЗО №1, «Кремлевский централ»,
ул. Матросская тишина, д. 18.

Москва
СИЗО №2, «Лефортово»,
ул. Лефортовский вал, д. 5
Санкт-Петербург
СИЗО №3, ул. Шпалерная, д. 25
Ростов-на-Дону
СИЗО №4, ул. Большая Садовая, д. 31
Краснодар
СИЗО №5, ул. Красноармейская, д. 22
Владикавказ
СИЗО №6, ул. Мордовцева, д. 6
Челябинск
СИЗО №7, ул. Коммуны, д. 70

Быт заключенного состоит из одних и тех же унизительных процедур и порядков, но это полбеды. Хотя в СИЗО больше не пытают, о безопасности речи нет: следователи могут прибегать к методам, давно испытанным в советской карательной психиатрии.
С одного из допросов заключенный «Лефортово», бывший начальник отдела безопасности компании ЮКОС, Алексей Пичугин вернулся в странном состоянии: мутный взгляд, заторможенность, односложные ответы на вопросы , вспоминал его сокамерник Игорь Сутягин ×. В такое состояние Пичугин пришел после выкуренной на допросе сигареты , писал Сутягин ×. Позже Пичугина забрали из камеры якобы на следственные действия с участием адвокатов, однако их в кабинете не оказалось — там ждали только сотрудники ФСБ, которые угостили Пичугина растворимым кофе , рассказывали защитники Пичугина ×. Вскоре подследственному стало плохо — немели ноги, шумело в ушах. Пичугин потерял сознание, но очнулся, когда кто-то начал шептать ему в ухо: «Я все понял, кто ты такой. Ты заказал взрыв и двойное убийство, а поставило эту задачу твое руководство» — рассказали адвокаты Пичугина на пресс-конференции ×.
Жалобы ничего не дали — фактов отравления Пичугина администрация не нашла. Он — лишь один из многих сидельцев «Лефортово», кто рассказывал о применении в этом СИЗО запрещенных методов дознания и, в частности, психотропных препаратов. О том же сообщали, например, сидевшие в «Лефортово» певец Владимир Мартыненко, бывшие силовики Михаил Максименко и Борис Колесников и другие.

Бывший заключенный «Лефортово» Алексей Пичугин

Применение психотропов — частный случай общей практики «Лефортово»: заключенный полностью зависит от воли следователя и сотрудников тюрьмы, о чем ему постоянно напоминают. Еще в момент прибытия подконвойному приходится отдать всю свою одежду и белье. «Ни в одной тюрьме такого нет. Представляете, например, олигархи — их сажают в тюрьму, отбирают всю одежду, дают штаны не по размеру», — описывает Светова. Отобранные вещи отдают на так называемую прожарку — дезинфекцию, процедуру, которая есть только в СИЗО «Лефортово».

После карантина унижение продолжается в камере. Практически все лефортовские сидельцы в своих воспоминаниях упоминают местный туалет — конусообразную конструкцию из нержавейки прямо в углу камеры, фактически никак не отделенную от жилой зоны. «Отделен он от кровати крохотной, узкой, не больше 50 см в высоту, кирпичной перегородкой. Никаких тайн, все на виду. В одной из камер на батарее сушатся корки грейпфрута. Думала — для чая, оказалось, нет. Для ароматизации воздуха», — писала журналистка Елена Масюк после посещения «Лефортово» в 2013 году. За пять лет до того Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) признал, что само содержание человека в «Лефортово» бесчеловечно и унижает человеческое достоинство. Пожаловался в ЕСПЧ один из лефортовских «госизменников» Валентин Моисеев — он обжаловал невозможность пользоваться туалетом в уединении и отсутствие сливного бачка, из-за чего заключенные были вынуждены наливать воду для смыва нечистот из раковины. Несмотря на решение ЕСПЧ, в «Лефортово» ничего не изменилось: только спустя 10 лет унитазы заменили в той части камер, до которых уже дошел ремонт в изоляторе, а перегородки сделали чуть выше , по словам члена ОНК Евгения Еникеева ×. Попытки защитить приватность могут принести только проблемы: «Один заключенный очень жаловался, что не может ходить в туалет, потому что в глазок подглядывают тюремщики. Все потом привыкают, а этот парень не мог. Он с ними ругался, закрывал глазок, а это нарушение — потом могут не дать УДО и вообще не на тот режим посадят», — рассказывает Зоя Светова.

Правозащитники и адвокаты говорят, что сейчас в «Лефортово» не бьют и не пытают — но, судя по всему, могут быть исключения. В мае 2014 года в изоляторе был предположительно избит генерал МВД Борис Колесников . Колесникова и других сотрудников Главного управления экономической безопасности и противодействия коррупции обвиняли в попытке спровоцировать на взятку замначальника 6-й службы УСБ ФСБ Игоря Демина. Борцы с коррупцией объясняли, что все наоборот: ГУЭБиПК разрабатывал группу мошенников, расследование привело их к Демину, и от излишне усердных сторонников решили избавиться ×. Когда на голове генерала обнаружили травмы, Колесников сказал, что «сам упал» и ударился, ему вторили сотрудники изолятора, но медэкспертиза установила ушиб головного мозга и переломы лобной и теменной костей черепа вследствие ударов тупым предметом. Позднее Колесников передал жалобу в ЕСПЧ, где обещал рассказать правду о том, как он получил травмы, если суд гарантирует ему конфиденциальность. Через два месяца после избиения Колесников погиб: по официальной версии, попросился в туалет во время допроса в Следственном комитете, растолкал конвоиров и выбросился с балкона шестого этажа. По неофициальной — вышел на балкон покурить со следователем, а вернулся правоохранитель уже в одиночестве , рассказывали защитники Колесникова ×.

О мировой практике использования так называемых «сывороток правды» — психотропных веществ, которые помогают разговорить заключенного на допросе — мы знаем по косвенным свидетельствам, рассказам жертв и редким документам.
Влияние применявшегося при родах скополамина (алколоида из растений семейства пасленовых, например, белены) на откровенность и точность высказываний обнаружили еще в 20-х годах прошлого века. Это вещество в сочетании с морфином, эфиром или хлороформом, использовали, чтобы ввести рожениц в состояние так называемого «сумеречного сна». Врачи долго экспериментировали в попытке найти способ обезболить роды без вреда для роженицы и ребенка — сначала использовали хлороформ и эфир, но это часто приводило к смертельным исходам , пишут Е. М. Шифман и Г. В. Филиппович в статье «Эволюция теории и практики обезболивания родов» ×. Как альтернативу этим анестетикам стали применять в том числе «сумеречный сон» — считалось, что так можно снять боль, не угнетая центр дыхания матери и плода. Вскоре врачи заметили, что в «сумеречном сне» женщины удивительно точно и откровенно отвечали на вопросы. Акушер Роберт Хаус первым заметил это свойство скополамина и попробовал использовать его при допросе двух заключенных в одной из провинциальных тюрем США , говорится в докладе о «сыворотке правды» исторической программы ЦРУ за 1993 год ×.
Однако вскоре скополамин перестали использовать: он вызывал множество побочных эффектов вроде пересохшего рта, что не способствовало свободной беседе с подозреваемым , говорится в том же отчете ЦРУ ×. Тогда американцы стали экспериментировать с барбитуратами , говорится в отчете ×: психиатры обнаружили, что некоторые вещества помогают пациентам проще устанавливать контакт и быть более откровенными — этот метод назвали «наркоанализ». В 30-е наркоанализ попытались освоить и правоохранители, которые применяли амитал натрия (амобарбитал), натрий пентонал (тиопентал) и секобарбитал.
Американские эксперименты вызывали серьезное общественное возмущение, но главная проблема лежала не в этической плоскости: опыты показывали, что под действием «сыворотки» люди не обязательно говорят правду, вещества вызывали бред и фантазии, которые не всегда можно было отличить от реальности.
В СССР наркоанализ применяли к пациентам спецпсихлечебниц: о так называемых «амиталовых интервью» и амитал-кофеиновом растормаживании писали диссиденты Александр Подрабинек, Владимир Буковский и психиатр Семен Глузман.

Применяли психотропы в СССР и в 80-х: в архивах литовского КГБ сохранились документы — 1, 2 — × об употреблении спецпрепаратов при допросах подозреваемых в диверсии на вильнюсском заводе «Жальгерис». Там сказано, что оперативники применяли препараты «в ходе непринужденных бесед с объектами с употреблением алкогольных напитков». Какие именно вещества применяли в КГБ, неизвестно, но секрет сывороток традиционно состоит в сочетании стимулятора и расслабляющего средства , объяснял «Коммерсанту» доцентр кафедры психиатрии РУДН Иван Данилин ×.
Применяют ли психотропы сейчас, точно неизвестно. В 2007 году в Индии с помощью «сыворотки правды» удалось получить информацию о местах захоронений жертв от подозреваемых в убийстве по меньшей мере 17 человек. В 2018 году Американский союз защиты гражданских свобод ACLU через суд добился публикации секретного доклада ЦРУ о попытках использования мидазолама в качестве «сыворотки правды» — по данным доклада разработка сыворотки началась после теракта 11 сентября и была прекращена в 2003 году из-за юридических проблем. В разработках спецслужба использовала в том числе и опыт советских наркотических экспериментов и программу ЦРУ 50-х годов МК-Ультра , секретная программа ЦРУ, включавшая в себя эксперименты над людьми и животными, в том числе с использованием наркотических средств ×.

Несмотря на строгую охрану, в «Лефортово», бывает, гибнут заключенные.
О смерти в «Лефортово» в 1969 году мечтала юная диссидентка Валерия Новодворская . В «Лефортово» 19-летняя Новодворская оказалась после того, как в знак протеста против советской власти разбросала в Кремлевском дворце съездов листовки, на которых написала собственное стихотворение с критикой КПСС ×. «В пролет не бросишься — все затянуто сетками из стали. Вены перерезать нечем. Повеситься невозможно — каждые 3-5 минут надзиратель заглядывает в глазок. Попытка задушить себя под одеялом нейлоновым чулком не удалась: у меня не хватало физических сил затянуть узел до смертельной нормы. Мои попытки негласной голодовки обнаруживались на 4-5-й день. Смерть в СИЗО была недосягаемым благом, изысканным дефицитом, сказочным сном». 

С конца 90-х годов по сегодняшний день известно два случая гибели лефортовских узников на территории изолятора. Один из них — совсем недавний: в декабре 2016 года в камере СИЗО повесился на простыне 34-летний Тарас Павлов, которому грозило пожизненное заключение за контрабанду наркотиков. Расследования смерти не проводилось , утверждает Светова ×.
Похожая история была в 1997 году — вор в законе и главный наркобарон России 80-х Павел Захаров, известный как Паша Цируль или Зверь, погиб от сердечного приступа. Была, правда, версия, что Цируля убили спецслужбы, но подтверждения она не нашла . Валерий Карышев, адвокат авторитетов 90-х, защищал сокамерника Цируля по «Лефортово» Леонида Сапрыкина и написал книгу «Воровской общак Паши Цируля». Там Сапрыкин обращает внимание на то, что перед смертью Цируля перевели в другую камеру: «Последнее время с ним стало твориться что-то странное. Я подразумеваю, что его просто убили. Погоны, спецслужбы какие-нибудь, кому он дорогу перешел. Вы же знаете, что он был хранителем общаковских денег. А там, говорят, 150 миллионов долларов было. А Паши нет — нет и общака, и на него теперь все списать можно» ×.
На грани смерти оказался совсем недавно еще один знаменитый «лефортовец», бывший глава Серпуховского района Московской области Александр Шестун, сидевший в изоляторе по статьям о превышении полномочий, мошенничестве и отмывании денег — или, как считал он сам, за конфликт с главой Подмосковья Андреем Воробьевым . Шестун передал ответы на вопросы «Проекта» через адвоката ×. На бывшего главу муниципалитета напал его сосед Фазлиддин Кодиров, обвиняемый в терроризме: «атлетического телосложения, с ломаными ушами и другими признаками профессионального бойца» , писал Шестун ×. Поначалу сокамерники ладили: Кодиров называл Шестуна дядей и делился с ним салатами. Но вскоре Кодиров после отбоя попытался ударить Шестуна заточенной ложкой с криками «Я воин Аллаха! Я убью его!». Это видели сотрудники СИЗО, но вмешиваться не стали — а через несколько дней Кодиров рассказал, что напасть его заставила именно администрация изолятора: «Они меня заставили толкнуть вас, дядя, ночью, и я боялся им отказать. Понимаете, дядя, я узбек, а вы русский. Я не могу спорить с ними, как вы» , передает разговор Шестун. По факту нападения Шестун подал заявление о преступлении, по нему была проведена доследственная проверка, которую адвокат Шестуна Павел Соболев посчитал неполной — не были опрошены сотрудники СИЗО, изъяты записи видеокамер. По результатам проверки в возбуждении уголовного дела отказали (постановление об отказе есть в распоряжении «Проекта»). Администрация «Лефортово» не ответила на запрос «Проекта» о нападении ×.

С приходом к власти чекиста Владимира Путина ФСБ превратилась в главную спецслужбу страны, а «Лефортово», всегда остававшееся символом всесилия ЧК, пережило новое рождение. Теперь тюрьма, как и при Сталине,  — место, куда отправляют опальных чиновников, силовиков и «врагов конституционного строя».
Чекисты ведут следствие по всем важным уголовным делам страны. Охрана гостайны и госбезопасности (статьи о госизмене, шпионаже, терроризме и экстремизме) — и так в ведении ФСБ. Дела госслужащих, криминальных авторитетов и крупных коррупционеров обычно достаются Следственному комитету — но, поскольку у СК нет своих оперативников, за помощью в оперативном сопровождении они все равно идут в ФСБ , объясняет адвокат Иван Павлов ×.
Как результат — все самые статусные преступники страны рано или поздно оказываются в «Лефортово».

«Даже когда я иду по ее длинным коридорам, мне кажется, что его дух здесь витает. Очень многие из известных арестантов посажены именно этим высокопоставленным генералом ФСБ», — писал заключенный Шестун. Речь идет об Иване Ткачеве, которого Шестун демонстративно называет по отчеству — Иван Иванович. Ткачев — глава управления «К» Службы экономической безопасности ФСБ России, которое занимается контрразведкой в кредитно-финансовой сфере, а по факту сопровождает дела в отношении практически всех высокопоставленных чиновников и бизнесменов, которые в конце концов и оказываются в «Лефортово».
Ткачев приложил руку к аресту многих лефортовских сидельцев. На его счету практически все обвиняемые во взяточничестве губернаторы — Вячеслав Гайзер, Леонид Маркелов, Никита Белых, бывшие коллеги из силовых ведомств — Александр Дрыманов, Денис Никандров, Михаил Максименко, фигуранты недавних громких дел — экс-сенатор Рауф Арашуков, бывший глава Открытого правительства Михаил Абызов. Шестун попал в «Лефортово» тоже после конфликта с Ткачевым.

19 апреля 2018 года Шестун опубликовал видеообращение к президенту — об угрозах и шантаже со стороны губернатора Воробьева, чиновников из управления президента по внутренней политике и генерала ФСБ Ткачева. В обращении звучит аудиозапись, на которой, как утверждает Шестун, Ткачев предлагает уйти с поста по-хорошему: «Тебя просто катком переедут. Нароют и закроют. Я всю эту методику отработал. Я работал по всем губернаторам, по всем главам, по всем краям».
До публикации записи имя Ткачева не было на слуху. Даже фото чекиста в интернете до мая 2018 года не появлялось. Всплывали избранные факты: работал в органах последние тридцать лет, близок к Игорю Сечину, сажал того самого Колесникова, погибшего после допросов в «Лефортово», исполнительный, за что даже получил прозвище «Солдат».

Глава управления «К» СЭБ ФСБ Иван Ткачев.
Фото «Центра управления расследованиями»
Ткачев и ФСБ поставляют в «Лефортово» все больше сидельцев. Если в 2015 году в СИЗО сидела сотня человек, то сейчас число приближается к тремстам , по оценкам адвокатов, которые работают в «Лефортово». Адвокат Павлов обращает внимание, что одна из причин — перенос судебных дел о госизмене из регионов в Москву ×. Это подтверждается и суммой госзакупок изолятора: если в 2014 году «Лефортово» закупалось на 23 миллиона, то в 2018-2019 годах СИЗО тратит больше 65 миллионов в год , по данным портала госзакупок. Большая статья расходов — ремонт изолятора, в 2018-2019 годах СИЗО потратило на ремонт 100 млн рублей ×.
«Лефортово» сейчас — самое востребованное место среди российских адвокатов. Когда число арестантов стало расти, защитники не могли попасть в СИЗО вовремя, между юристами даже случались потасовки , вспоминает Павлов ×. В изоляторе всего шесть кабинетов для встреч с защитниками — на них всегда очередь. В 2016 году в изолятор отправили нескольких влиятельных арестантов, например, петербургского миллиардера Дмитрия Михальченко. Сотрудникам их ЧОПов очередь не понравилась. «Они не пускали никого, пока не зайдут их адвокаты. Треугольником шли, отбрасывая адвокатов: в центре — адвокат, вокруг крепкие ребята», — рассказывает Смирнов. В итоге те же люди стали регулировать адвокатскую жеребьевку: теперь адвокаты по пятницам тянут бочонки с номерами, чтобы распределить свидания на ближайшие две недели. Они же регулируют и очереди на передачу или свидание с родственниками — якобы бесплатно, но по факту первые места в этой очереди всегда зарезервированы для своих , утверждает Ольга Кудрявцева, жена обвиняемого в госизмене «лефортовца» Виктора Кудрявцева ×. Ради записи родственники приходят к СИЗО в шесть утра и даже пытаются занять место в очереди через сервис YouDo  — сервис, где можно найти исполнителя на любую работу или задачу — от ремонта до покупки продуктов ×. «Обескуражило меня, что записываться нужно не в самом СИЗО, а в микроавтобусе за воротами, — рассказывает Иван Дроботов, носивший передачи Кудрявцеву. — Что-то мне подсказывает, что такая процедура нигде не прописана» . ФСИН в ответ на запрос «Проекта» сообщила, что организация свиданий и передач в «Лефортово» проходит по закону ×.
Адвокаты смирились с очередями — бед хватает и без того. «Лефортово» — возможно, самый сложный СИЗО для работы защитником. На разговорах с подзащитными адвокатов сопровождает прослушка, из-за которой юристы вынуждены шептаться, стучать ногами, петь и даже читать молитвы — все, чтобы заглушить переговоры , рассказывает Смирнов ×. Даже письменное общение небезопасно — в лефортовских кабинетах для встреч камеры высокого разрешения, а передавать и забирать бумаги у подследственных нельзя, вся переписка — только через следователя . Из-за попытки забрать записи у подзащитного в камере «Лефортово» на несколько часов без воды заперли адвоката Ольгу Динзе, на которую потом в Минюст пожаловался начальник СИЗО Алексей Ромашин ×.
«Главная цель руководства „Лефортово“ — чтобы не было никаких изменений», — подытоживает адвокат Иван Павлов, приходящий в это СИЗО почти каждую неделю.

Вырваться из «Лефортово» практически невозможно, но есть как минимум один пример, показывающий, что заключенные могут побороться за свои права.
Последний побег из изолятора случился в марте 2005 года, когда из «Лефортово» бежал осужденный за грабеж уроженец Киргизии Талгат Кокуев, оказавшийся в «Лефортово» уже после приговора — в качестве хозобслуги. За такими заключенными следят менее внимательно, и Кокуев просто вылез через окно кабинета следователя, которое заранее открыл во время уборки. В 1994 году побег совершили два арестанта  — тогда СИЗО короткое время находилось в ведении МВД ×. Но после 2005 года случаев побега или хотя бы попыток история не знает. Однако способ победить систему есть до сих пор — хоть и высокой ценой.
Несмотря на угрозы Ткачева, Шестун отказался добровольно оставить пост. Через два месяца после публикации видео его задержали, обвинили в превышении должностных полномочий и отправили в СИЗО «Водник», но ненадолго — уже через месяц Шестуна, который прямо из изолятора пытался участвовать в выборах главы Серпуховского района, перевели в «Лефортово». Теперь Шестун иронизирует над своим карьерным ростом: он — первый глава муниципалитета в «Лефортово».
Сидя в изоляторе ФСБ, он избрал стратегию максимального сопротивления: подавал на СИЗО в суд, публиковал посты о здешней коррупции . Шестун из соображений безопасности отказался рассказать «Проекту», как ему удавалось передавать материалы для публикации).
В августе 2018 года Шестун прибег к крайней форме протеста — объявил голодовку. В «Лефортово» голодовка — редкость, сотрудники всеми силами стараются отговорить заключенных от этой меры , по словам члена ОНК Евы Меркачевой и Шестуна ×. Однако в том августе в СИЗО голодали сразу трое — Шестун, обвиняемый в подготовке теракта YouTube-блогер Юрий Корный и подозреваемый в госизмене бывший служащий Черноморского флота Леонид Пархоменко. Администрация изолятора отказалась расселить голодающих по одиночным камерам: «Самая большая пытка для тех, кто объявил голодовку, — видеть, как рядом постоянно кто-то ест. Чувствовать запахи, слышать хрусты» , писала член ОНК Меркачева).
Избранная Шестуном стратегия принесла плоды. Спустя три месяца борьбы с администрацией он все-таки добился перевода в другой изолятор, хоть это и стоило ему здоровья: из-за 26-дневной голодовки у него образовались камни в почках и сладж в желчном пузыре , рассказал Шестун «Проекту» ×. В феврале 2019 года, после перевода в «Матросскую тишину», Шестун объявил новую голодовку и в апреле, пережил клиническую смерть , рассказала его жена ×. Следствие эту информацию отрицало, а Генпрокуратура заявляла, что Шестун получил 27 килограмм передач с едой. 22 мая Шестун отказался от голодовки по причине «необратимых последствий для здоровья», а 9 июня обвенчался в новом СИЗО со своей женой Юлией. В конце концов ему даже удалось в каком-то смысле вырваться из заключения — 19 августа бывший политик попал в реанимацию, после чего власти пообещали перевести его из тюремной в городскую больницу.
Администрация изолятора «Лефортово» не ответила на запросы «Проекта».

Подкаст о том, как устроен самый закрытый СИЗО страны

Автор — Екатерина Аренина
Звукорежиссер — Полина Махольд
Мы благодарим за участие в записи подкаста Катю Ставрогину, Даниила Сотникова, Ольгу Кудрявцеву, Владимира Мартыненко, Валентина Моисеева, Зою Светову, Сергея Беляка и Марину Клещеву.
Подписывайтесь на подкасты «Проекта»:
 Яндекс.Музыка, Apple Podcasts, Вконтакте, Soundcloud

Над путеводителем работали:
Текст — Екатерина Аренина
Редактура — Роман Баданин
Дизайн и верстка — Борис Дубах
Звук — Полина Махольд
Фотографии — Олег Яковлев

ВОЙНА ДЛЯ ПУТИНА

Война для Путина. Операция "Преемник" и вторая чеченская
=========================================================================В 1998 году была статья в "Новой газете" о мошенничестве в СКГВ при закупки продовольствия для военной группировки  штаб которой, как известно,- находится в Ростове на Дону. Закупку мясных консервов закупали, нагревшие руки вместе с командованием, некие мошенники в Венгрии, чтобы оприходовать ее на военные склады по ценам в несколько раз большим, что и было сделано. Главное, что закупка осуществлялась экстренными мерами и причем деньги выделялись бюджетные без промедления не смотря на только, что устроенный дефолт рубля. На суде стали ясны нюансы и почему в такой спешке выделялись средства на тушенку и армейские сухпайки, а причиной тому была подготовка военной группировки к очередному нападению на Чеченскую республику и начала очередного витка колониальной войны с народом Чеченской республики, которая длится около четырех веков. Необходимо заметить, что еще совсем недавно были подписаны "Хасавюртовские соглашения",но Кремль, как оказывается не на секунду не отказывался от мысли очередного нападения и это не смотря на все заверения...
 =========================================================================Ровно 20 лет назад, в августе 1999 года, на Северном Кавказе началась война, сделавшая Владимира Путина президентом России. Был ли проект "Война" рассчитан на Путина, или войну сделал неизбежной сам ход спецоперации "Преемник"?

"Когда в августе 1999 года премьером вдруг стал директор ФСБ Владимир Путин, его рейтинг, – пишет в книге "Байки кремлевского диггера" Елена Трегубова, работавшая тогда в журналистском "кремлёвском пуле", – был просто копеечный – 2%". Зайдя тогда "к опытному пиарщику Алексею Волину", журналистка спросила его: "У тебя на руках вот такой вот безнадежный клиент, с низким рейтингом и вот с такими никакими публичными данными… Давай смоделируем ситуацию: существует ли хоть что-то в мире, чем его пиар-команда могла бы резко поднять его рейтинг и сделать из него президента?" По словам журналистки, "Лешка почесал репу и ответил: – Да. Есть. Маленькая победоносная война" (Елена Трегубова. Байки кремлевского диггера. М., 2003, с. 203).

Это, конечно, удивительная дерзость – произнести подобные слова вслух. Но, вновь процитирую Елену Трегубову, "заочный рецепт Волина (пришедший, очевидно, в голову не только этому пиарщику) был выполнен безнадежным пациентом с пугающей точностью. Начиная с 9 сентября, после того как девятиэтажный жилой дом в Москве на улице Гурьянова, рейтинг Путина стал расти как огурец в Чернобыле: по 3–4% в неделю. И к декабрю, на пике вновь развязанной военной операции в Чечне, достиг 45%. Кстати, глава Александр Ослон тоже неоднократно подтверждал мне, что даже по их исследованиям главной составляющей дрожжей, на которых вспучивало путинский рейтинг, была именно война. Удачно преподнесенная общественному мнению".

/**/ /**/ /**/ Зрители отражаются в экране во время телеобращения Владимира Путина
Смотри также
Самооболванивание. Как возникла и развивалась путинская пропаганда

Будучи полным профаном в военном деле, "опытный пиарщик", конечно, волен был рассуждать в категориях типа "маленькая победоносная война". Но войны, даже "маленькие и победоносные", не организуют с кондачка и на коленке – ни за пару недель, ни даже за пару месяцев. Впрочем, как раз в те дни одна война уже шла – в Дагестане.

Странная война

2 августа 1999 года в Цумадинском районе Дагестана отряды Басаева и Хаттаба атаковали село Гагатль (Гигатль), а на другой день нападению подверглось село Агвали. 6–7 августа 1999 года боевые действия разгорелись уже в Ботлихском районе – чеченские отряды вошли в сёла Ансалта и Рахата. Удивительно, но вплоть до 7 августа федеральные власти боевиков как бы не замечали. По свидетельству генерала ФСБ Александра Михайлова (на тот момент руководитель Управления правительственной информации аппарата правительства РФ. – РС), на все просьбы главы Дагестана Магомедали Магомедова о помощи, передаваемые через главу правительства России Сергея Степашина, начальник Генерального штаба ВС РФ генерал армии Анатолий Квашнин реагировал с олимпийским спокойствием: "Сергей Вадимович, Магомедов сгущает краски. Ситуация сложная, но не смертельная. Мы сейчас бандитов там вычистим" (Александр Михайлов. Портрет министра в контексте смутного времени: Сергей Степашин. М., 2001, с. 19). Да премьер и не волновался, ему тоже "тревога Магомедова казалась… если не надуманной, то местами субъективной". И чего волноваться, если "еще неделю назад силовики докладывали ему, что ситуация на границе Дагестана и Чечни контролируется"! "Все, что произошло, было тем более странно, – недоумевал генерал Михайлов, – так как несколько месяцев назад именно этому были посвящены учения в том регионе, на которых отрабатывалось взаимодействие всех силовых ведомств. Войска продемонстрировали и выучку, и готовность отразить любое нападение".

Бислан Гантамиров и генерал-полковник Виктор Казанцев (слева направо)
Бислан Гантамиров и генерал-полковник Виктор Казанцев (слева направо)
Начинаются боевые действия, но командующий войсками Северо-Кавказского военного округа (СКВО) генерал-полковник Виктор Казанцев, оказывается, буквально накануне был отправлен в отпуск, причем отправлен почти принудительно. Как предельно ясно выразился Максим Федоренко, подчинённый и биограф генерала Казанцева, то, "что он не с первого дня агрессии начал стягивать в кулак все силы противодействия боевикам, – это не его вина, а тех, кто о его отпуске "позаботился" в напряженное предвоенное время, полагая, что без Казанцева здесь можно справиться" (Максим Федоренко. Русский гамбит генерала Казанцева, М., 2003, с. 92). Кто именно позаботился, поведал генерал Геннадий Трошев: "Меня удивило поначалу, когда в те трагические дни ваххабитской агрессии А. Квашнин не стал отзывать командующего из отпуска: "Пусть догуливает". Подумалось: как же так? Там настоящая война, а начальник Генштаба дает указания командующему войсками округа (где развернулись боевые действия) сидеть дома, греться на солнышке; мол, обойдемся без тебя. Ерунда какая-то получается…" (Геннадий Трошев. Моя война. Чеченский дневник окопного генерала. М., 2001, с. 221). Действительно, ерунда, совершенно не объяснимая логикой военного ремесла: вряд ли начальник Генштаба настолько великий гуманист, что решил дать подчинённому отдохнуть во время сражения. Значит, у начальника имелись вполне конкретные мотивы именно тогда задержать командующего войсками округа подальше от зоны боевых действий. Может, чтобы тот ненароком не попортил чью-то многоходовку, действуя решительнее, чем требовалось вышестоящему командованию? Не случайно Трошев отмечал, что, вернувшись из принудительного отпуска, "Казанцев все торопил, требовал в считанные дни покончить с ваххабитским анклавом Дагестана".

Не менее странным выглядело и поведение другой ключевой фигуры – министра внутренних дел Владимира Рушайло. Весь июнь и июль 1999 года, когда никаких боевых действий ещё не было, он не скупился на обещания "превентивных ударов" по боевикам и их базам в Чечне. Но когда начались бои, вдруг выдал: "Мы не считаем, что находимся на грани новой войны на Северном Кавказе" ("Коммерсант", 1999, 4 августа). В этом контексте иначе воспринимается ещё один странный факт, подмеченный многими: отряды Басаева и Хаттаба беспрепятственно вошли в Дагестан, словно их приглашали. Или заманивали.

Мы не считаем, что находимся на грани новой войны на Северном Кавказе
Когда в августе 1999 года я был в командировке – как раз там, где и шли бои: Ботлих, Рахата, Ансалта, – то непосредственно на месте меня поразило: как можно было прозевать продвижение отрядов Басаева и Хаттаба, если тут все как на ладони? Удивила и боевая мощь российской армии, сосредотачиваемая буквально на глазах: Махачкалинский аэропорт без устали принимал один за другим военные борты, Ил-76 с войсками и техникой шли на посадку, как челноки. Сил и техники, казалось, было много больше, чем необходимо для разгрома басаевских отрядов. Это больше походило на развертывание масштабной группировки скорее наступательного свойства. От Махачкалы до Ботлиха лишь один путь – извилистая горная дорога. Быть может, были и какие-то ещё, но факт, что переброска войск с техникой возможна была лишь по той, единственной, дороге. Именно Ботлих в те дни был самой горячей точкой, там как раз и шли самые ожесточенные бои, сбивали вертолеты. Только войска, выгружаясь на бетонку аэропорта, шли совсем в другое место. За все дни моей командировки по той трассе лишь однажды прошла колонна боевой техники, половина которой встала – сломались движки. Но войска всё прибывали и прибывали в Махачкалу, уходя к Хасавюрту, откуда так удобно было бы выдвигаться уже собственно в Чечню… Кто знает, может, быстротечная и локальная операция в горах Дагестана и в самом деле не слишком вязалась с планами Генштаба, а то и Кремля? Как-то очень уж все удачно вписалось в последующий событийный ряд.

Война в Чечне, артподготовка, 1999 год
Война в Чечне, артподготовка, 1999 год
Чистосердечное признание

В устах Владимира Путина трактовка событий выглядела так: "Если в так называемой первой чеченской войне можно еще было говорить о каких-то имперских амбициях России, которая старается удержать подконтрольные ей территории, то летом прошлого года… все было наоборот, – поведал он 23 октября 2000 года в интервью французским телеканалам. – Россия подверглась неприкрытой и ничем не спровоцированной агрессии со стороны банд международных террористов, напавших на соседнюю, тоже мусульманскую, Республику Дагестан. Население Дагестана, мусульмане, взяли в руки оружие и оказали вооруженное сопротивление агрессору. Неужели мы должны были бросить своих собственных граждан? Естественно, Россия ответила, и ответила адекватно. Как бы реагировало любое другое государство, если бы не только на его территорию было совершено ничем не спровоцированное вооруженное нападение тысяч вооруженных людей, но и в крупнейших городах этого государства террористы взрывали бы жилые дома. У нас только в результате взрывов жилых домов погибло свыше тысячи человек. Только вдумайтесь в эту цифру!" Здесь примечательно признание самого факта "имперских амбиций России": больше такой ошибки не сделают. Цифра погибших при взрыве домов – "свыше тысячи человек" – завышена в три раза: согласно официальным же данным, жертвами тех терактов стали 313 человек. Предлагаемая же схема проста: на нас напали – мы защищались – тогда террористы взорвали жилые дома в российских городах – мы адекватно ответили. Сам же отсчет военной эпопеи предложено вести от нападения на Дагестан в августе 1999 года. Вот и в книге "От первого лица", отвечая на вопрос, когда было принято решение продолжить операцию в Чечне, до взрывов домов или после, Путин ответит: "После". Что не стыкуется с известной хронологией.

План активных действий в Чечне разрабатывался начиная с марта
Есть и живой свидетель, давший иные "показания", – Сергей Степашин, бывший министр внутренних дел, бывший председатель правительства РФ. В январе 2000 года Степашин дал большое интервью "Независимой газете", где неожиданно проговорился: "В отношении Чечни могу сказать следующее. План активных действий в этой республике разрабатывался начиная с марта. И мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре. Так что это произошло бы, даже если бы не было взрывов в Москве. (выделено мной. – Авт.) Я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению. Так что Владимир Путин здесь ничего нового не открыл. Об этом вы можете спросить его самого. Он был в то время директором ФСБ и владел всей информацией. Я всегда был сторонником сильной и жесткой политики в Чечне. Но я бы хорошо подумал, стоит ли переходить Терек и идти дальше на юг" ("Независимая газета", 2000, 14 января).

Председатель правительства РФ Сергей Степашин (второй справа) и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встретились с освобожденными из чеченского плена священниками, май 1999 года
Председатель правительства РФ Сергей Степашин (второй справа) и Патриарх Московский и всея Руси Алексий II встретились с освобожденными из чеченского плена священниками, май 1999 года
За прошедшие 20 лет эти слова Сергея Степашина никто не рискнул дезавуировать. Итак, признано: разработка военной операции против Чечни велась ещё в марте 1999 года – задолго и до похода Басаева в Дагестан, и до взрывов домов. Да и план операции "Преемник", по всей видимости, тогда ещё не обрёл финальные очертания.

Весна войны

Март 1999 года оказался богат на события. 5 марта 1999 года в грозненском аэропорту Северный прямо из самолета Ту-134, выполнявшего рейс Грозный – Москва, был похищен генерал-майор милиции Геннадий Шпигун – полномочный представитель министра внутренних дел России в Чечне. Саму историю с назначением на этот пост именно Шпигуна трудно назвать иначе как откровенной провокацией: во время первой войны генерал отвечал за фильтрационные лагеря; большинство прошедших через них чеченцев погибли или стали инвалидами. Поэтому Шпигун значился в подписанном ещё генералом Джохаром Дудаевым списке федеральных чиновников, ответственных за чеченскую трагедию. Назначить в Грозный человека с таким послужным списком – всё равно как послать на убой. По версии генерала Александра Михайлова, именно "похищение Шпигуна было последней каплей в терпении руководства России". С того момента общение Москвы и Грозного велось лишь на языке угроз и ультиматумов. При этом и чеченское руководство, и антимасхадовская оппозиция в один голос утверждали: за похищением Шпигуна стоят российские спецслужбы, организовавшие его, как заявлял Шамиль Басаев, чтобы "представить Чеченскую Республику как регион, где процветает терроризм". К слову, спустя три года генпрокуратура России высказала предположение: к похищению генерала был причастен Борис Березовский.

/**/ /**/ /**/ Украинский символ смерти: "маленький зеленый человечек"
Смотри также
"Зеленые человечки" Сталина

По версии исследователя "Мемориала" Александра Черкасова, подготовка федеральных силовых структур к военным действиям началась "ещё в марте 1999 года, после похищения в Грозном представителя МВД РФ Геннадия Шпигуна – именно это событие post factum можно считать "точкой невозврата" в российско-чеченских отношениях конца 90-х. Началась подготовка войск, в частности, морской пехоты в Дагестане, переброска тактических ракет в Северную Осетию. На подготовку и сосредоточение сил отводилось около полугода". Какое отношение тактические ракетные комплексы могли иметь к поискам генерала Шпигуна – загадка, но собственно про него забыли довольно скоро, хотя Сергей Степашин и дал "слово офицера" вызволить своего подчиненного из плена. Однако если такие попытки и делались, то, похоже, лишь для вида: МВД так и не стало ни выкупать своего товарища, ни проводить спецоперацию. Быть может, в планы ведомства Рушайло это и не входило? Потому выкупать пришлось уже тело генерала.

Армейцы, если раздухарятся, сметут пол-Чечни с лица земли

Впрочем, есть факты, заставляющие предположить, что карту войны в Чечне решили разыграть много раньше, быть может, ещё когда ни о какой операции "Преемник" и речи не шло – весной 1998 года. Похоже, именно тогда в президентской администрации уже возникло желание "слегка" повоевать, не встретившее понимания армейского генералитета. Генерал Геннадий Трошев, описывая ситуацию весны 1998 года, многозначительно роняет, что "новая война назревала", и отмечает, что на границах с Чечней тогда усиленно отрабатывали "вопросы организации и взаимодействия подразделений МВД и Минобороны". Ещё в книге Трошева есть сюжет о конфликте между МВД и командованием Северо-Кавказского военного округа (СКВО), вспыхнувший летом 1998 года "из-за того, что эмвэдэшники хотели в первую линию окопов вокруг Чечни посадить армейцев, а себе отводили скромную роль второго эшелона. Командующий войсками округа тогда вспылил: "Так нельзя! – возмутился Казанцев. – У армии – мощное вооружение, широкие возможности применения силы. И если чеченцы пойдут на провокацию, любой армейский военачальник просто обязан будет использовать все имеющиеся у него средства (даже авиацию) для подавления и уничтожения противника. А в горячке боя кто там разберет: идет ли речь о провокации или о широкомасштабной акции бандитов? Армейцы, если раздухарятся, сметут пол-Чечни с лица земли. Опять война…" Показательная реплика: если в первой линии – военные, а за их спиной – внутренние войска, это же классическая схема операции, когда армия наступает, а внутренние войска – зачищают. "Командующий был прав, – писал Трошев. – В первой линии окопов должны сидеть подразделения МВД… Увы, руководство МВД, пользуясь близостью к тогдашнему президенту России, попыталось все поставить с ног на голову. Из Москвы пошли указания о замене "внутренников" и милиции в первой линии "санитарного кордона" на части и подразделения СКВО".

Упрямого командующего войсками Северо-Кавказского военного округа генерала Виктора Казанцева вызвали на ковер – в администрацию президента, продемонстрировав ему заготовленный, но не подписанный указ о снятии с должности: "Ельцину представили все таким образом, – писал Трошев, – что командующий войсками округа боится чеченцев и поэтому предпочитает не конфликтовать на границе".

Путин мыслил только силовыми категориями

В начале 2003 года бывший секретарь Совета безопасности Иван Рыбкин в интервью Вадиму Дубнову поведал, как вместе с Владимиром Путиным они "не один час провели в разговорах о Чечне, когда он был еще первым замом главы администрации, а я ждал своей отставки. Это было лето 98-го года, как раз перед дефолтом. Мы как-то встретились, и он предложил поговорить… Проговорили несколько часов. Мне стало ясно: он не понимает проблему. Он мыслил только силовыми категориями. Я ему сформулировал несколько банальных вещей, мол, проблема в принципе не имеет силового решения… Но я так понял, что он уже в то время склонялся к силовому решению". Вот и новая точка отсчета: в мае – июле 1998 года президентская администрация занялась проработкой военного решения чеченской проблемы.

Секретарь Совета безопасности РФ Иван Рыбкин и президент Чечни Аслан Масхадов, 1998 год
Секретарь Совета безопасности РФ Иван Рыбкин и президент Чечни Аслан Масхадов, 1998 год
Или, быть может, даже не собственно чеченской: летом 1998 года было горячо не только на Кавказе. О чем в книге Бориса Ельцина "Президентский марафон" так и сказано: "Летом 1998-го нас застала практически врасплох "рельсовая война". Бастующие шахтеры перегораживали железнодорожные магистрали, отрезая от центра Сибирь и юг России. Это была катастрофическая ситуация… это создавало реальную угрозу массовых политических беспорядков. Во всероссийском масштабе". Не забудем также и про значившийся в планах Кремля дефолт, обрушивший рубль. Полыхни тогда на российско-чеченских рубежах, разве это не отвлекло бы внимание, например, от того же дефолта? Не говоря о том, что военные действия – идеальное обоснование для принятия чрезвычайных мер.

В наличии и фактура чисто военная. Биограф Казанцева сообщает, что ещё в марте 1998 года было проведено фронтовое командно-штабное учение, в котором "участвовали не только армейцы, но и пограничники, внутренние войска, Черноморский флот, Каспийская флотилия – практически все силовые ведомства, которые базируются на территории СКВО". А уже летом 1998 года в Майкопе провели "сбор руководящего состава объединений, соединений и частей СКВО", при организации показных занятий на котором "был широко использован опыт ведения боевых действий в Республике Афганистан и на территории "Чеченской Республики Ичкерия". Да ещё отдельным вопросом "было вынесено сопровождение воинских колонн и их боевое обеспечение".

Тем же летом 1998 года под руководством министра внутренних дел Сергея Степашина прошло и командно-штабное учение на территории Ставропольского края, Северной Осетии, Дагестана и Кабардино-Балкарии – отрабатывали взаимодействие МВД, МО, ФСБ, ФПС и МЧС "по обеспечению правопорядка на Северном Кавказе, предотвращению возможных террористических действий". Вскоре после этих учений в Ставрополе развернули уже штаб по координации действий всех силовых структур на Северном Кавказе во главе с заместителем министра внутренних дел генерал-полковником Леонтием Шевцовым. И вот "с того времени, – пишет Максим Федоренко, – совместные командно-штабные учения войск округа с органами управления и формированиями других силовых структур на Северном Кавказе стали регулярными". Тогда же в Ставрополе создан Оперативный штаб МВД, на который возложили координационные задачи.

Мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре

Похоже, именно 1998 годом и можно датировать начало, по крайней мере, организационно-технической подготовки предстоящих боевых операций в Чечне. Потому, казалось бы, ничего неожиданного и необычного – для военных, внутренних войск МВД и спецслужб – в августе 1999 года не должно было быть: штабы созданы, взаимодействие войск отлажено, разведка информацию поставляет. Последнее генералы особенно часто подчеркивали. Так, генерал Казанцев в интервью "Военному вестнику Юга России" 14 июня 1999 года уверял: "Да, нам известно, где находятся и что представляют собой базы и лагеря боевиков… Войска округа располагают необходимым мощным арсеналом сил и средств, в том числе и высокоточным оружием, для поражения объектов в глубине территории противника". Здесь примечателен ещё и термин "территория противника", использованный задолго до начала кампании.

/**/ /**/ /**/ Чечня. Рамзан Кадыров поздравляет Владимира Путина с днем рождения. Грозный, стадион "Ахмат-Арена", 07.10.2015
Смотри также
Чеченский опыт: народ как "враг народа"

Но на деле всё вышло странно. "Развернутый в Ставрополе штаб временной оперативной группировки, – сухо констатировал Максим Федоренко, – не оправдал тех надежд, которые возлагались на него руководством страны". Какие именно надежды, Сергей Степашин, видимо, обрисовал, когда поведал, что ещё в марте 1999 года "мы планировали выйти к Тереку в августе-сентябре", потому, мол, "я активно вел работу по укреплению границ с Чечней, готовясь к активному наступлению". Выступая же 23 декабря 1999 года на НТВ, Сергей Степашин тоже сказал: "То, что я говорил 7 марта …как раз после захвата генерала Шпигуна, – была целая программа мер, связанная с борьбой с терроризмом, созданием санитарных кордонов, укреплением правоохранительных органов, недопущением прорыва боевиков, отключением электроэнергии, перекрытием авиационного и железнодорожного транспорта. Это было, напомню вам, 7 марта 1999 года. Это та программа, которую сегодня реализует Владимир Путин".

Март 1999 года вообще оказался интересным. Сначала генеральный прокурор Юрий Скуратов отказался уходить в отставку, затем 16 марта кассета с похождениями "человека, похожего на генерального прокурора" оказалась в Совете Федерации, вечером того же дня её запустили в телеэфир. Но Совет Федерации все равно не отправил Скуратова в отставку. 19 марта на центральном рынке Владикавказа взорвалась бомба – 52 погибших и 168 раненых. В тот же день формально отправлен в отставку глава администрации президента и секретарь Совета безопасности генерал Николай Бордюжа, хотя в реальности он отстранен от дел ещё 9 марта – его тогда госпитализировали в ЦКБ. Главой президентской администрации стал Александр Волошин, секретарем Совета безопасности РФ – Владимир Путин (сохранивший пост директора ФСБ). А тут еще начавшаяся 24 марта операция НАТО на Балканах, заставившая тогдашнего главу правительства России Евгения Примакова развернуться над Атлантикой и отменить визит в США. В Госдуме тем временем готовили импичмент Ельцина, а мэр Москвы Юрий Лужков заявил, что Ельцин должен досрочно покинуть президентское кресло. 30 марта Чечня прекратила перекачку каспийской нефти по нефтепроводу Новороссийск – Баку, и Азербайджан заявил, что Россия не выполняет своих обязательств.

Ситуация была очень острая. Против Ельцина уже активно работал тот же Евгений Максимович
Степашин, "выдав" первый сценарий, не пояснил, отчего операцию запланировали именно на август-сентябрь 1999 года: если речь шла об акции ограниченной, сугубо "карательно-воспитательной", к чему медлить? Но вот для подготовки серьёзной войны время действительно необходимо. Правда, присмотревшись к "плану Степашина", собственно военного находим там ничтожно мало. Если никто не собирался переходить Терек, штурмовать Грозный и, тем паче, идти в горы, операция вообще теряла смысл: "санитарный кордон" по Тереку задач безопасности не решал, а чеченские формирования сохранили бы и базы, и ресурсы. Рубеж по Тереку не решал и задачи, о которой вслух предпочитали не упоминать, – обеспечение транспортировки каспийской нефти из Баку через Чечню в Новороссийск. Так или иначе, невозможно помыслить, чтобы в Генштабе всерьёз планировали зимовку на Тереке: развертывать войска в чистом поле и затем сидеть там, подвергаясь атакам, обстрелам, рейдам и диверсиям, – чистое безумие! Такая акция начисто разложила бы армейскую организацию и поздоровее российской.

Впрочем, если военным инструментарием хотели решить задачу вовсе не военную, какое всё это могло иметь значение: окопы, базы, рубежи атаки, затраты, потери? Несложно предположить, что военный успех операции (не на поражение же рассчитывали) явно хотели конвертировать в конкретные политические бонусы. В успех на думских выборах декабря 1999 года? Или рассчитывали поднять рейтинг определенной персоны, разыграв войну конкретно под неё – в рамках операции "Преемник"? По крайней мере, на эту версию работает высказывание Ивана Рыбкина в уже упомянутом интервью: "Когда речь зашла об эскизном варианте того, что теперь называется операцией "Преемник", со мной был разговор… Первый раз это было поздней весной 99-го года, в мае… Ситуация была очень острая. Против Ельцина уже активно работал тот же Евгений Максимович…"

Проверка документов на сторожевом посту, через который проходит пассажирский и грузовой поток в сторону аэродрома Приштина.
Проверка документов на сторожевом посту, через который проходит пассажирский и грузовой поток в сторону аэродрома Приштина.
Но много сил отвлек балканский конфликт: марш-бросок в Приштину – переброска батальона ВДВ России из Боснии в Косово, чтобы занять приштинский аэропорт раньше, чем туда попадут британские миротворцы, – вне сомнения, отодвинул начало чеченской операции. Да и не могло быть речи о масштабной операции на Кавказе без обеспечения тылов на "западном фронте". Более того, кредиты России были в тот момент заморожены, и Москва именно в тот момент вела интенсивные переговоры с МВФ и Всемирным банком: было очевидно, что стоит пушкам загреметь на Кавказе слишком рано, валютный кран так и не откроют. Надо было обеспечить и качественное информационно-пропагандистское прикрытие новой кампании, учтя провальные уроки 1994–1996 годов. В глазах мировой общественности (и собственных граждан) операция должна была выглядеть морально оправданной. А значит, нужна была такая эскалация насилия на административной границе с Чечней, чтобы электорат как бы сам потребовал положить конец насилию.

Рычаг для избирателей

С этой задачей справились: информационный шум вокруг чеченской темы рос как снежный ком, новостные сводки пестрели сообщениями о чеченском бандитизме. "Бандиты с той стороны перешли к открытым провокациям", "меры, которые мы примем, будут адекватными", – вещал 8 апреля 1999 года тогда еще министр внутренних дел Сергей Степашин. На другой день он же, сославшись на оперативные данные, заявил, что чеченские террористические группы планируют диверсии в различных регионах России. Кстати, после взрывов домов в Буйнакске, Москве и Волгодонске это примечательное "пророчество" отчего-то не вспоминали.

Дальше – больше, и вот уже 14 апреля 1999 года на заседании Совета безопасности РФ (под председательством Владимира Путина) обсуждено положение на Северном Кавказе и, помимо прочего, вопрос о нанесении воздушных и ракетных ударов по боевикам, установления полной блокады Чечни. В тот же день Владимир Путин поведал прессе, что главной причиной дестабилизации обстановки в регионе являются бандформирования, скрывающиеся на территории Чечни. Опять же в этот день ВВС России начали широкомасштабные "плановые" учения по отработке тактических приемов нанесения ударов по наземным целям. 19 апреля пресс-бюро МВД РФ заявило, что "в Чечне происходит физическое уничтожение русскоязычного населения республики". 26 апреля Степашин приказал закрыть административную границу Ставропольского края с Чечней, а на другой день он повышен до ранга первого вице-премьера. 19 мая на встрече с Путиным президент Ельцин подписал заготовленный Советом безопасности указ "О дополнительных мерах по борьбе с терроризмом в Северокавказском регионе РФ". И вот уже каждый день идут сообщения о перестрелках на административной границе с Чечней, нападениях на КПП и посты внутренних войск, терактах в Северной Осетии и Дагестане, с конца мая 1999 года российские вертолеты наносят удары по чеченским таможенным и пограничным постам. 30 июня новый министр внутренних дел Владимир Рушайло заявляет, что приказал наносить превентивные удары по любым скоплениям боевой техники и вооруженных людей в районе "условной границы" с Чечней: "На удар мы должны отвечать еще более сокрушительным ударом". В тот же день оперативная группировка внутренних войск на Северном Кавказе усилена моторизованными частями в Ставропольском крае, Ингушетии и Дагестане. Посты внутренних войск МВД РФ начинают без предупреждения открывать огонь по любым вооруженным чеченцам, им отвечают тем же: всё катится по нарастающей, и уже невозможно установить, кто начал первый. 10 июля 1999 года громогласно объявлено, что в связи с обострением обстановки на Кавказе важнейшие городские объекты Москвы взяты под дополнительную охрану.

На удар мы должны отвечать еще более сокрушительным ударом

Прикрытие вовсю раскручиваемой к тому времени операции "Преемник" почти образцовое: казалось, еще немного, и к осени все будут говорить только о Чечне. Рейтинги Примакова и Лужкова очень высоки, но стремительно растет и рейтинг Степашина. Это явно не входило в планы организаторов спецоперации, ведь кастинг прошла иная фигура. А тут ещё и неугомонная Генеральная прокуратура приступила к выемкам документов в рамках дела "Аэрофлота", по которому топ-менеджеры авиакомпании и Борис Березовский обвинялись в присвоении 252 миллионов долларов: то есть "семья", как называли круг лиц, приближенных к Ельцину, была под ударом. После такого остается только одно: воевать, и чем скорее, тем лучше.

Информационная подготовка подошла к своему пику 27 июля 1999 года: в тот день министр внутренних дел Владимир Рушайло в Международном пресс-центре продемонстрировал журналистам документальный фильм о подготовке боевиков в лагерях Хаттаба и зверских расправах с заложниками. "Крупным планом – голова и шея, в которую медленно погружается кривой нож, – писала про это шоу от Рушайло журналистка Наталья Бабасян, – сонная артерия перерезана, но нож движется дальше, и экран захлестывают потоки булькающей крови. Голова отрезана, ее поднимают, она мертвыми глазами смотрит в камеру. Когда по окончании фильма включается свет, и волосы на голове перестают стоять дыбом, первое, что приходит в голову: "Чеченцы – не люди, непонятно, что с ними церемонятся". Неудивительно. Именно на такое впечатление лента и была рассчитана. Репутация Владимира Рушайло как сторонника "неспортивных" методов борьбы с преступностью общеизвестна, и предполагать, что он не просчитал последствий показа этой пленки на несколько ходов вперед, было бы странно". Базу Хаттаба можно уничтожить одним ударом, но раз этого не делают, высказывает крамольное предположение коллега, значит, кто-то очень заинтересован в том, чтобы это продолжалось: "Накануне непредсказуемых выборов такой очаг терроризма – просто мечта… Народ же все поймет правильно и отмену выборов не осудит: призрак чеченского террориста, взрывающего пустые троллейбусы и кривым ножом отсекающего головы, сделает свое дело". Журналистка увидела и просчитала много больше, чем того хотел сказать Рушайло, предельно точно озаглавив свой материал: "Чеченский терроризм нужен России. Рушайло показал журналистам мощный рычаг управления электоратом". По сути, это и был финальный аккорд.

29 июля 1999 года Совет директоров Всемирного банка наконец решил предоставить России кредит: 1,2 млрд долларов. Аналогичную сумму дала Япония, МВФ предоставил Москве 4,5 млрд долларов. Общественное мнение уже готово принять бомбежки Чечни, но не наземную операцию. Нужно было нечто иное. И вот 2 августа 1999 года чеченские отряды вошли в Дагестан.

Бойцы спецназа "Русь" в Дагестане, 1999 год
Бойцы спецназа "Русь" в Дагестане, 1999 год
В сентябре 1999 года на Бориса Березовского посыпались обвинения в финансировании дагестанского похода Шамиля Басаева, даже в его планировании, публиковались записи переговоров олигарха с Басаевым и Удуговым, сведения о встречах в июле 1999 года в Ницце Басаева с руководителем президентской администрации Александром Волошиным. И вот тогда 12 октября 1999 года в принадлежавшей Березовскому "Независимой газете" вдруг публикуется статья Виталия Третьякова, главного редактора издания, открытым текстом сообщившего: "Совершенно очевидно, что чеченцев в Дагестан заманили – дали им вляпаться в это дело, чтобы получить законный повод для восстановления федеральной власти в республике и начала активной фазы борьбы против собравшихся в Чечне террористов. Явно это была операция российских спецслужб (не путать ее со взрывами домов), причем политически санкционированная на самом верху". Самое существенное здесь, помимо признательного "заманили", "санкционированная на самом верху": значит, именно "самый верх" руками спецслужб и организовал налёт Басаева на Дагестан. Только лишь для того, чтобы обрести желанный повод для развязывания масштабной военной операции уже в Чечне – той самой "маленькой победоносной войны", которая и должна была поднять рейтинг, обеспечив успех операции "Преемник".

Общество рукоплещет

Но дагестанская кампания, позволив на ходу заменить Степашина на победителя "семейного" кастинга, проблемы мизерности рейтинга последнего не решила. Да и casus belli для "стояния на Тереке" тоже не получился: опросы общественного мнения показывали, что воевать в Чечне россияне не готовы. А тут ещё 19 августа 1999 года The New York Times публикует сенсационный материал об отмывке русскими чиновниками почти пяти миллиардов долларов через Bank of New York. 26 августа материал о "деньгах русской мафии" публикует уже USA Today, поведавшая, что через два крупнейших нью-йоркских банка проведено не 5 миллиардов долларов, как сообщалось ранее, а 15 миллиардов! Газета писала, что это отмывка кредитных средств, предоставленных МВФ России. Тем же днем новость уже из Швейцарии: заморожены подозрительные счета, принадлежащие, предположительно, семье Ельцина. На другой день швейцарская Bild Zeitung сообщает: семья Ельцина через подставных лиц открыла в Швейцарии счета на 50 миллиардов долларов! Новый удар 3 сентября наносит уже итальянская Corriere della Sera: публикует список подозреваемых в отмывке денег, составленный бернской прокуратурой, под №1 там значится управляющий делами президента РФ Павел Бородин.

В Чечню без письменного приказа не пойдем! Чтобы нас опять называли оккупантами?!
Терять темп было нельзя, но военные вдруг заупрямились. "Помню, – писал генерал Трошев, – после отражения агрессии бандитов в Дагестане он (Квашнин. – Авт.) поставил перед В. Казанцевым – в то время командующим войсками СКВО – задачу на подготовку ввода войск в Чечню. Казанцев, да и не только он, поначалу воспринял это с недоумением.

– В Чечню без письменного приказа не пойдем! – категорично заявили генералы. – Чтобы нас опять называли оккупантами?!

И о фактическом суверенитете Чечни Квашнину говорили, и о договоре Ельцина и Масхадова, и о возможной международной реакции, и об уроках первой кампании…" Всего один абзац, но сколько фактуры!

"После отражения агрессии" – это не ранее 26 августа, когда завершилась операции в Ботлихском районе. В тот же день генерал Казанцев сдал Трошеву должность командующего Объединенной группировки войск (ОГВ) в Дагестане и вернулся в Ростов-на-Дону, к исполнению своих прямых обязанностей. Очевидно, что в горах Ботлиха, в отрыве от штаба округа, Казанцев не имел возможности отработать операцию по вводу войск. Значит, эту задачу ему поставили после 27 августа. "Правильная стратегия – беречь личный состав, а базы боевиков и их инфраструктуру уничтожать с воздуха", – так обозначил позицию Казанцева его подчиненный, Максим Федоренко. Он же датирует разговор Квашнина с Казанцевым чуть более конкретно – "в сентябре в Дагестане", когда "начальник Генштаба впервые заговорил… о подготовке наземной операции по вводу войск в Чечню". Но эту идею "Виктор Германович первоначально встретил, как говорится, в штыки".

С большой долей уверенности можно предположить, что эта доверительная беседа состоялась 3 сентября 1999 года: именно в этот день начальник Генштаба вместе с министром внутренних дел Рушайло прибыли в Дагестан, где плотно общались со своими генералами, производя кадровые перестановки. 4 сентября взорван дом в Буйнакске, затем произошли новые теракты. Но в описаниях беседы Казанцева с начальником Генштаба про взрывы домов нет ни слова. Значит, она состоялась до терактов, в ином случае Квашнин непременно использовал столь сильнейший аргумент для убеждения подчиненного. Кстати, оба источника, генерал-мемуарист и биограф другого генерала, обычно предельно точные, когда дело касается дат, "забыли" датировать беседу, хотя место, дату и время столь важного момента профессиональные военные запамятовать никак не могли. Значит, не пожелали указать.

Полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев , глава чеченской администрации Ахмад Кадыров и начальник Генштаба ВС Анатолий Квашнин, 2000 год
Полпред президента в Южном федеральном округе Виктор Казанцев , глава чеченской администрации Ахмад Кадыров и начальник Генштаба ВС Анатолий Квашнин, 2000 год
Другая важная деталь: начальник Генштаба не приказывает, а уговаривает подчиненного – небывалое дело! Армия – не дискуссионный клуб, и генерал армии Квашнин не упрашивать генерал-полковника Казанцева должен, а приказать. И все! Значит, никакого юридически оформленного решения президента и правительства о военной операции против Чечни на тот момент не было, и речь, по сути, шла об инициативной акции, ответственность за которую начальник Генштаба пытался переложить на подчиненного. Кстати, везде упоминается лишь начальник Генштаба, а где же тогда министр обороны, маршал Игорь Сергеев? Начальник Генштаба на него не ссылается, действуя, выходит, через его голову?

3 сентября 1999 года начальник Генштаба и министр внутренних дел прилетели в Дагестан, чтобы довести до подчинённых: пора готовить большой поход уже в Чечню. Вечером 4 сентября в Буйнакске рядом с пятиэтажкой, где проживали семьи военнослужащих 136-й мотострелковой бригады, взорвался грузовик со взрывчаткой – 64 погибших, 146 раненых. Ещё две машины со взрывчаткой, как сообщено, обезврежены. А ранним утром 5 сентября отряды Шамиля Басаева вновь вошли в Дагестан – уже в Новолакском районе. 6 сентября российская авиация начинает бомбардировку горных районов Чечни. 8 сентября председатель правительства Владимир Путин заявил журналистам: "Россия защищается: на нас напали. И поэтому мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины". Вечером того же дня НТВ (что характерно, именно негосударственный телеканал!) демонстрирует жуткие кадры казни заложников в Чечне: боевик топором отсекает голову пленнику. Один в один, как та пропагандистская артподготовка к грядущей войне, которую 27 июля 1999 года учинил Владимир Рушайло. Той же ночью – в 23 часа 59 минут – взрывается жилой дом уже в Москве, в Печатниках, на улице Гурьянова: по официальным данным погибли 106 человек, 690 получили ранения и травмы.

Мы должны отбросить все синдромы, в том числе и синдром вины
13 сентября 1999 года в России был объявлен днем траура в память о жертвах терактов в Москве и Буйнакске. Но в пять часов утра того же дня произошел новый взрыв жилого дома в Москве – на Каширском шоссе, погибли почти все жильцы – 124 человека. Найдена и обезврежена бомба в доме на Борисовских прудах. Тем же днем объявлено о завершении операции в Кадарской зоне – ваххабитском анклаве Дагестана, 15 сентября завершена и операция в Новолакском районе. 16 сентября взрыв жилого дома уже в Волгодонске. Тем же днем пресс-секретарь президента Ельцина Дмитрий Якушкин заявил, что "намек на какую-либо причастность Кремля к взрывам просто чудовищен". А в ночь с 22 на 23 сентября закладка взрывчатки с установленными таймерами-взрывателями обнаружена в подвале жилого дома в Рязани, но директор ФСБ Николай Патрушев назовет это "учениями"… Тем временем "общественное мнение, потрясенное войной в Дагестане и взрывами жилых домов в Москве и Волгодонске, – писала тогда "Независимая газета", – молча соглашается с ударами по территории Чечни".

Террористический акт в Буйнакске, 1999 год
Террористический акт в Буйнакске, 1999 год
В "Президентском марафоне" Ельцина есть такой пассаж: "Путин обратился ко мне с просьбой предоставить ему абсолютные полномочия для руководства военной операцией, для координации действий всех силовых структур. Я не колеблясь поддержал его. Практически на моих глазах, за какие-то считаные недели, он переломил ситуацию в работе наших силовых ведомств. Каждый день он собирал их руководителей у себя в кабинете, каждый день вновь и вновь заставлял объединять все ресурсы силовиков в единый кулак". По сути, это признание: власть уже была передана Путину, причем именно под соусом организации операции против Чечни. Жаль, что Ельцин (или кто там на самом деле сочинял "Марафон") не называет точной даты! Депутат Госдумы Сергей Юшенков, выступая 24 апреля 2002 года в вашингтонском Институте Дж. Кеннана, предположил, что 23 сентября 1999 года в России был совершен государственный переворот. В этот день, утверждал политик, "группа губернаторов, 24 человека, инициатором этой группы был губернатор Белгородской области Савченко, обратились к президенту РФ с требованием передать полномочия премьер-министру Путину. И 23 же сентября президент издает секретный указ, на основании которого начинаются боевые действия в Чечне, начинается вторая война. Эти действия и шаги были предприняты именно потому, что в обществе утвердилось мнение, что дома в Волгодонске, Москве и дом в Рязани готовились быть взорванными именно чеченскими боевиками. 24 сентября Путин отдал приказ войскам начать боевые операции в Чечне. Между прочим, это прерогатива президента". Через год после этого выступления, 17 апреля 2003 года, Сергей Юшенков был убит в Москве возле своего дома.

В обществе утвердилось мнение, что дома в Волгодонске, Москве и дом в Рязани готовились быть взорванными именно чеченскими боевиками
Проверить слова Юшенкова уже невозможно. Но ведь и 23 сентября 1999 года – дата действительно особенная: вылетая в тот день в Астану, Владимир Путин прямо в аэропорту Внуково провёл экстренное совещание с руководством Минобороны, МВД, МЧС. Уже через час после этого совещания российская авиация нанесла массированные удары по аэропорту Грозного и другим объектам! Заметим: именно с этого дня силовики общаются практически только с премьером, минуя президента. Похоже, Ельцин действительно переключил весь силовой блок на Путина именно в этот день.

В тот же день в Ростове-на-Дону, где премьер сделал остановку на пути в Астану, отвечая на вопрос о бомбардировках аэропорта Грозного Путин заявил: "Бандиты будут преследоваться там, где они находятся". Добавив затем: хорошо, мол, известно о том факте, что на территории Чечни неоднократно был известный террорист бин Ладен. Какое отношение налеты на аэропорт и жилые кварталы имели к борьбе с бандитизмом и терроризмом, премьер не пояснил. Про "хорошо известный факт" относительно бин Ладена больше не вспоминают, так как никаких следов его пребывания в Чечне обнаружено не было.

Ситуация развивалась стремительно: 24 сентября именно премьер отдал приказ войскам на начало боевых операций в Чечне. В тот же день он произнес в Астане и свое знаменитое: "Мы будем преследовать их всюду, если, пардон, в туалете их поймаем, то и в сортире их замочим".

Война неумолимо накатывалась на Чечню, но, чтобы начать полномасштабную наземную операцию, военачальникам полномочий премьера недостаточно. Генералам, наученным горьким опытом карательных акций эпохи перестройки, событий 1993 года в Москве и предыдущей чеченской войны, нужен документ, оформленный юридически безупречно. 27 сентября 1999 года за подписью Ельцина вышел указ №1155 – о начале антитеррористической операции. В тот же день авиация нанесла ужасающий массированный ракетно-бомбовый удар по жилым кварталам Старой Сунжи, пригорода Грозного. 29 сентября 1999 года в "Независимой газете" появилась примечательная статья, где без затей обрисована судьба Бориса Ельцина, если он досрочно не уйдёт в отставку, передав пост Путину. Со ссылкой на ближний круг Лужкова перечислен большой "диапазон угроз", вплоть до "повторения судьбы Чаушеску" или, по крайней мере, суда, который "однозначно повлечет за собой для старика отнюдь не Канары, а лефортовские нары". Да и для Примакова, обещает газета, "последствия будут все те же – суд и Лефортово". Позицию "Независимой газеты" тогда определял Борис Березовский, так что намек более чем прозрачен. В тот же день первые подразделения вооруженных сил России вошли в Чечню, а Владимир Путин заявил, что создание "санитарной зоны" вокруг Чечни не может решить проблему уничтожения террористов. Тогда и начался стремительный рост его рейтинга.